Повесть о художнике Федотове - [26]

Шрифт
Интервал

Только в начале XIX века был установлен двенадцатичасовой рабочий день для детей и было запрещено принимать на работу детей моложе девяти лет.

Таким образом, ленивый мальчик, вполне возможно, спит ночью, проработав уже более трех четвертей суток.

У Хогарта история прилежания и лености развивается так: добрый мальчик ходил в церковь, плохой мальчик пил пиво, потом его ссылают на каторгу в колонию. Добрый мальчик женился на дочери хозяина, он сам становится хозяином и судьей, ему приходится судить своего вернувшегося в Лондон ленивого товарища. В результате Тома, имевшего дурную привычку спать по ночам, вешают в присутствии индустриально преуспевающего товарища. Добрый мальчик уже мэр города, он едет в карете, четыре лакея стоят на запятках его экипажа, карету сопровождает полиция и представители цехов.

Его величество король с королевой любуются проездом доброго мальчика.

Хогарт не был злодеем – он был человеком своего времени.

Вероятно, он верил, что прилежание прямо ведет к богатству, потому что ему самому удалось жениться на дочери хозяина и стать сравнительно состоятельным человеком.

Он человек первых десятилетий индустрии; он хочет немногого: умеренности. Есть у него параллельные гравюры: «Пивная улица» и «Водочный переулок». На Пивной улице живут, очевидно, добрые мальчики, там все хорошо, окно ростовщика забито досками, веселый художник рисует веселую вывеску с разной снедью. На улице дома новые, люди толстые и веселые от пива.

На Водочном переулке торжествует только ростовщик. Люди ходят полуголые, кормящая мать роняет ребенка на ступени, люди грызут кости на улице; дома разрушены. Вероятно, это довольно реалистическая картина.

Хогарт был великим художником; он умел иронически рисовать английские выборы и военные походы. В искусстве он прокладывал новую дорогу. Его любил Стерн. У него учился Фильдинг. Он отверг старые мифологические сюжеты картин, осмеял судейские парики, он был человеком нового жестокого времени. Точностью аллегорий, множеством атрибутов он хотел создать новую мифологию, новое развертывание смысла рисунков и картин. Ему приходилось, как бы предваряя кино, мыслить целыми сплетениями картин, развивающих одну мысль.

Он был творцом нового искусства. Ему пришлось самому написать книгу, которую он назвал «Анализ красоты».

Хогарт был реалистом и великим работником. На полях гравюр, изучая законы изображения, Хогарт давал эскизы мускулов, образцы различных кривых и раскрывал расположение костей при данных позах, показанных здесь же.

Он был аналитиком и певцом нового жестокого времени. Умер он в 1764 году.

Рисунки и сепии Федотова написаны человеком, который Хогарта хорошо знает. Они напоминают хогартовские гравюры множественностью деталей, выделением подробностей, а также тем, что рисунки часто образуют цепь изображения. Они как бы кинематографичны, потому что включают в себя время, необходимое для развития сюжета.

Федотов мог научиться и в русских раешниках, которым он явно подражал.

В райке изображались целые истории, как бы перелистывалась тетрадь событий. Но центр картин у Федотова – несправедливость и комичность общепринятого. Он показывает, как люди живут, но так они жить не должны. Он жалеет своих героев и видит в них пропадающую красоту. Эту красоту он видит глазами утописта: не человек порочен, порочна система.

Чиновник, получивший орден, красив, и купеческая дочка, за которую сватается майор, – красавица, и за ее обликом стоит античность, но эта красота искажена положением.

У Федотова есть картины, в которых прямо сталкиваются бедные и богатые – хозяева и рабочие. Он, например, изобразил сенатора и мастерицу, хозяина и мастерицу; у него человек дается в его положении, вернее, в его ограничении. Несправедливость является разгадкой картины.

Сепия «Кончина Фидельки» и «Последствия кончины Фидельки» двухчастна: захворала любимая собачка хозяйки, госпожа расправляется со всем домом: с дочкой, с сыном и даже с мужем. Попало и домашнему казачку.

В следующей картине Фиделька уже околела. Пришли дамы выражать свое соболезнование, пришел даже гробовщик, потому что Фидельку похоронят с честью.

Художник должен увековечить память Фидельки; он безбожно льстит, изображая покойницу. Художник, который рисует Фидельку, – это сам Федотов: он сидит к зрителям спиной, голова его повернута, потому что он рассматривает, разговаривая с архитектором, эскиз монумента Фидельки. Видно, что у художника порваны локти. На него никто не обращает внимания, только сын хозяйки залез в папку с набросками.

Другая картина того же времени называется «Старость художника, женившегося без приданого». Она часть целого цикла рисунков, рассказывающих о всей судьбе художника; история начиналась со знакомства родителей: они подымались по шаткой деревянной лестнице.

В небе горела звезда, как будто обещая еще не зачатому художнику славу.

Славу Федотов получил, но он не имел прочного успеха. Посмотрите, как мрачнеет художник в «Кончине Фидельки».

Федотов в 1844 году рисовал себя еще молодого, как человека с рваными локтями. Через два года картина изменилась: художник изображен очень старым, ему холодно, зубы его подвязаны; рисует он вывеску для мелочной лавочки, а дочка его целуется с каким-то купчиком в дверях, получая от него в то же время ожерелье; старший сын принес краденую вещь, ребенок кричит на руках матери, другой хватает мать за юбку, служанка ломает раму для подтопки, а дворник вынимает вьюшки из печи. На стенах висят непроданные картины.


Еще от автора Виктор Борисович Шкловский
Жили-были

«Жили-были» — книга, которую известный писатель В. Шкловский писал всю свою долгую литературную жизнь. Но это не просто и не только воспоминания. Кроме памяти мемуариста в книге присутствует живой ум современника, умеющего слушать поступь времени и схватывать его перемены. В книге есть вещи, написанные в двадцатые годы («ZOO или Письма не о любви»), перед войной (воспоминания о Маяковском), в самое последнее время («Жили-были» и другие мемуарные записи, которые печатались в шестидесятые годы в журнале «Знамя»). В. Шкловский рассказывает о людях, с которыми встречался, о среде, в которой был, — чаще всего это люди и среда искусства.


Созрело лето

« Из радиоприемника раздался спокойный голос: -Профессор, я проверил ваш парашют. Старайтесь, управляя кривизной парашюта, спуститься ближе к дороге. Вы в этом тренировались? - Мало. Берегите приборы. Я помогу открыть люк. ».


Самое шкловское

Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — писатель, литературовед, критик, киносценарист, «предводитель формалистов» и «главный наладчик ОПОЯЗа», «enfant terrible русского формализма», яркий персонаж литературной жизни двадцатых — тридцатых годов. Жизнь Шкловского была длинная, разнообразная и насыщенная. Такой получилась и эта книга. «Воскрешение слова» и «Искусство как прием», ставшие манифестом ОПОЯЗа; отрывки из биографической прозы «Третья фабрика» и «Жили-были»; фрагменты учебника литературного творчества для пролетариата «Техника писательского ремесла»; «Гамбургский счет» и мемуары «О Маяковском»; письма любимому внуку и многое другое САМОЕ ШКЛОВСКОЕ с точки зрения составителя книги Александры Берлиной.


Гамбургский счет

Книга эта – первое наиболее полное собрание статей (1910 – 1930-х годов) В. Б. Шкловского (1893 – 1984), когда он очень активно занимался литературной критикой. В нее вошли работы из ни разу не переиздававшихся книг «Ход коня», «Удачи и поражения Максима Горького», «Пять человек знакомых», «Гамбургский счет», «Поиски оптимизма» и др., ряд неопубликованных статей. Работы эти дают широкую панораму литературной жизни тех лет, охватывают творчество М. Горького, А. Толстого, А. Белого. И Бабеля. Б. Пильняка, Вс. Иванова, M.


Земли разведчик (Марко Поло)

Для среднего школьного возраста.


Памятник научной ошибке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Банка консервов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .