Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3. - [5]

Так, Государь не мог не беспокоиться, оставляя принцессу одну, и прислуживающие ей дамы со страхом смотрели в будущее.

— Я надеялся, что буду заботиться о ней до тех пор, пока она не начнет понимать... — продолжал Государь. — Но, увы, скорее всего я не успею даже осуществить давнее свое желание. Так что медлить нельзя. Я не знаю человека надежнее министра с Шестой линии, ибо он постиг душу вещей, и, как ни велико число женщин, в его доме живущих, стоит ли обращать на это внимание? В любом случае многое будет зависеть от самой принцессы. Министр живет спокойной, размеренной жизнью и по праву считается образцом добропорядочности. На него можно положиться с большей уверенностью, чем на кого бы то ни было. Разве сумею я найти лучшего зятя? Разумеется, нельзя не отдать справедливой дани достоинствам принца Хёбукё. Он одних с нами кровей, и пренебрегать им недопустимо. Принц обладает тонкой, чувствительной душой, но боюсь, что ему недостает основательности; всем известно, сколь непостоянен он в своих сердечных привязанностях. Могу ли я доверить ему дочь?

Или Дайнагон, который, видите ли, возымел желание взять на себя ведение домашних дел принцессы. Не исключено, что намерения у него и в самом деле похвальные, но вправе ли мы остановить на нем свой выбор? Не думаю, что принцессе будет приятно иметь столь заурядного супруга. Даже в старину, выбирая зятя, всегда отдавали предпочтение тому, чье значение в мире выше. Разве можно сделать достойный выбор, исходя единственно из готовности будущего зятя сосредоточить на супруге все свои попечения? Увы, этого слишком мало, и разочарование ждет всякого, кто пойдет по такому пути. От Найси-но ками я слышал, что Уэмон-но ками тоже питает к принцессе нежные чувства. По прошествии некоторого времени, когда достигнет он более высоких чинов и займет достойное место в мире, любой отец почтет за честь принять его в свой дом, но пока он слишком молод и положение его недостаточно значительно... Я слышал, что Уэмон-но ками до сих пор живет один, вынашивая весьма честолюбивые замыслы. Он слывет человеком благонравным, обладающим благородной душой и редкими дарованиями, я верю, что его достоинства истинно велики и когда-нибудь он выдвинется настолько, что станет опорой правлению. И все же я сомневаюсь, что для моей дочери...

Озабоченный судьбой Третьей принцессы, Государь совершенно забыл о ее сестрах, и никто не докучал им своими искательствами.

Удивительно, как быстро стало известным в мире все то, о чем тайно шептались между собой Государь и кормилица. Узнав о предмете их разговора, многие столичные мужи устремили к принцессе свои помышления. А вот что думал и говорил Великий министр:

— Наш Уэмон-но ками до сих пор живет один, решив, что лишь принцесса крови станет его супругой. Поскольку Государь подумывает о зяте, неплохо было бы и нам замолвить словечко за сына. Ежели Государь окажет ему благосклонность, это союз будет для нас великой честью и радостью.

И министр попросил супругу прибегнуть к посредничеству госпожи Найси-но ками, которая приходилась ей младшей сестрой. А уж та призвала на помощь все свое красноречие, дабы склонить Государя к согласию.

Принц Хёбукё, потерпев неудачу с особой, ставшей госпожой Северных покоев в доме Садайсё, по-прежнему жил в одиночестве, ибо, намереваясь отчасти уязвить тем самым ту, что некогда была предметом его помышлений, не желал останавливать свой выбор на обыкновенной женщине. Так мог ли он остаться равнодушным, узнав о намерениях Государя из дворца Судзаку? Разумеется, Третья принцесса целиком завладела его помыслами.

Дайнагон, давно уже исполнявший во дворце Красной птицы обязанности главного управляющего, был одним из самых преданных приближенных Государя и пользовался полным его доверием. Понимая, что, после того как Государь удалится в горную обитель, Третья принцесса останется одна, без всякой опоры, Дайнагон всеми силами старался добиться благосклонности Государя, особо обращая внимание его на то обстоятельство, что никто другой не сумеет окружить, принцессу столь нежными заботами.

Знал о намерениях Государя из дворца Судзаку и Тюнагон, причем знал не понаслышке, как другие, а от самого Государя, соблаговолившего открыто выказать ему свое предпочтение. Сердце Тюнагона замирало от радостного волнения при мысли, что стоит ему захотеть... Но как отнесется к этому молодая госпожа? Ведь она верит ему безгранично... Даже в самые неблагоприятные для него годы Тюнагон не обращал внимания на других женщин, так неужели теперь он решится подвергнуть ее столь неожиданному испытанию? К тому же союз с особой, принадлежащей к высочайшему семейству, неминуемо ограничит его свободу, и в конце концов он станет невольным источником огорчений для обеих супруг своих, не говоря о том, что и самого его не ждет ничего, кроме неприятностей. И со свойственным ему благоразумием Тюнагон предпочел промолчать, оставив свои сомнения при себе. Однако мысль о том, что принцесса достанется другому, возбуждала досаду в его сердце, и он внимательно прислушивался к разговорам, которые ходили о ней в мире.