Повесть о четырех цветках - [12]

Приподнявшись на локте Маргаритка с болью в сердечке следила за Мастером. Она не слышала уверенных слов Президента: "Девушка, я знаю, как ты почитала меня при жизни! Я буду первый". Не обращала внимания на то, что десяток рук растянул ее на ложе, а десяток ртов впивается в тело. Нет! Не сводя малахитовых глаз со своего Мастера, Маргаритка слегка дунула на увядшие лепестки магнолий. Лепестки пушисто вспорхнули и закружились по комнате. Уже упал Мастер, сломленный наседавшими на него ирроргами. Уже перестал даже кричать, а Маргаритка все дула мертвыми губами, вздымая новые тучи лепестков любви...

- Да, легко, в самом деле легко.

Иррорг-Мастер поднялся на ноги, звучно охлопывая свое чуть-чуть прозрачное, но по-прежнему буйно-волосатое, новое тело. Расправил плечи. С презрением пнул собственный труп. Наклонился и снял с остывающей обезображенной шеи цепочку с семью подковками.

- Эй, артистка, вставай, - окликнул Мастер Маргаритку. Чей-то горький смех сухо прошелестел в распахнутых настежь дверях квартиры, мелькнул черный плащ. Мастер обернулся, но успел рассмотреть лишь кончик метлы.

- Это так, Смерть увязалась, - пояснил Золотой Бог. - Таскается за нами, карга старая, и ждет чего-то... Но что с Маргариткой, в самом-то деле?

Золотой Бог подошел к телу девушки и погладил ее спутанные изумрудные волосы.

- Эй, вставай. Покинь это тело, зачем...

Но тут произошло нечто такое, от чего все иррорги шарахнулись кто куда. Труп Маргаритки широко распахнул выпитые глаза, которые совершенно утратили очаровательное сходство с листочками и стали похожи на зеленоватые печеные яблоки со сморщившейся кожурой.

С усилием раскрывая разорванный рот из горла вылетели скрипы:

- Ма-а-а... Ма-а-а... Ма-а-а-сте-ееер...

Девушка не сала ирроргом. Хромая и пошатываясь брела она по комнате, протягивала сухие руки вперед и все звала:

- Ма-а-а-асте-е-е-ер, где-е-е ты-ы-ы?

- Вон! Вон отсюда! - завизжал Мастер-иррорг. - Вон! Ты не давала мне бежать, пока я был жив! Ты не давала мне спокойно стать ирроргом, обдувая своими дурацкими лепестками! И почему я не отправил тебя в Справедливую Машину?!

Маргаритка замерла, вперив слепые глаза в беснующегося иррорга. Наконец проскрипела:

- Хорошо-о-о, я исче-е-езну-у-у-у на-а-авсегда-а-а... Проща-а-ай, - и пошла шаткой деревянной поступью, но не к двери, а прямо к Глицинии Коннигане, имя которой позабыла. Тринадцатая любовница неподражаемого Дукса попятилась, однако вместо того, чтобы отойти в сторону и пропустить слепой труп вскрикнула, осела на пол и пробормотала, хватаясь за грудь:

- О, что со мной? Что? Я горю! Я не могу больше выдержать! Я!..

Она действительно вспыхнула ярким бенгальским огнем и начала кататься по полу, отчаянно вскрикивая. Тут же Президент растерял все свое величие и сдавив себе горло тяжело шлепнулся на пол, а какая-то женщина вздулась шаром и звонко лопнула...

- Бежим отсюда, - приказал Золотой Бог. Дважды повторять не пришлось. Толкая друг друга и отчаянно ругаясь, иррорги бросились вон из квартиры. В опустевшей комнате осталась одинокая Маргаритка. Она слепо ощупывала рваные раны на трупе Мастера, вытирала ладонями пятна голубой крови и скрипела:

- Во-о-от ты где-е-е... Встава-а-ай, встава-а-ай...

Но труп Мастера не шевелился, а Мастер-иррорг вместе с остальными был уже далеко.

ГЛАВА ЧЕРНАЯ. Анжер и Лилия

"Что-то прохладно сегодня", - подумал Анжер, как можно тщательнее запахнул полы строгого белого пиджака и посмотрел на терракотовое небо.

Солнце старалось вовсю, чтобы разогнать стылую желтоватую дымку, окутавшую Город. И все же воздух оставался вязко-холодным.

Анжер волновался. Зайдя за угол ближайшего дома, он встал лицом к стене и бережно извлек из-за пазухи шерстяной сверток. Из предосторожности постучав костяшками пальцев по старинной каменной кладке, юноша отогнул край изъеденного молью платка и вынул из него стеклянную банку. Похоже, нежные колокольчики с немного помятыми лиловыми чашечками чувствовали себя нормально.

На Анжера упала густая коричневая тень. Он обернулся. Стена соседнего дома согнулась и подсматривала через его плечо.

- Ага, вот чем ты занимаешься! - злорадно выкрикнула Стена и принялась ябедничать звонким хрустальным голосом: - Сообщаю: случай недозволенных занятий. Тысяча пятая улица имени Белого Кардинала, Анжер Би...

Юноша незаметно извлек из кармана увесистую гайку и не оборачиваясь с силой швырнул через плечо. Стена жалобно задребезжала, покрылась паутиной трещин и смолкла. Анжер быстро сунул сверток за пазуху и стараясь не повернуться лицом к разбитой Стене бросился на перпендикулярную улицу. Мало ли в гигантском Городе, раскинувшемся по всей земле, Анжеров с фамилией на "Би"! Правда, Тысяча пятая улица Кардинала одна. Надо уходить.

Тут словно из-под земли возникла Великолепная Мысль, явно кичащаяся собственным великолепием. Подмигнув, она вкрадчиво спросила: "Сколько времени понадобится патрульным для реагирования? Пару минут, не больше. За две минуты можно пробежать почти четыре квартала, но ты не беги. Это же не обязательно, а?" И Великолепная Мысль, вполне гордая и довольная своей сообразительностью ткнула пальцем в небо.