Повеситься в раю - [3]
Психиатры действуют так, как будто знают «систему», но на самом деле мы ничего не знаем, мы и есть те самые дикари!
Как невежественно человечество! Через сколько времени мы действительно научимся лечить психически больных? Через сто, двести, тысячу лет? Или больше? Может быть, во вселенной где-то и есть высший разум, но человечество никто ничему не учит. Мы до всего доходим сами. Если бы существовал «Бог отец», то он должен был бы как-то озаботиться обучением своих «сыновей и дочерей». Однако этого не происходит. Где он, высший разум? Что-то не наблюдается! Может быть, среди богов тоже есть алкоголики, которые бросают своих детей на произвол судьбы?»
Был вечер воскресного летнего дня. Владимир Карлович дежурил в отделении больницы. Сидя в своём кабинете, он пил свежезаваренный чай с жасмином.
«Какие странные мысли приходят мне сегодня в голову. К чему бы всё это? Может, рассказать завтра на „пятиминутке“ о своих размышлениях? – улыбнулся Владимир Карлович. – „Было бы очень забавно. И всё-таки, если бы пришёл вдруг „системный администратор“, какой метод лечения он применил бы к этому больному? Наверно, это был бы какой-то препарат – продукт таких технологий, которые нам и не снились!“
Он допил чай, подошёл к окну и привычно сложил руки на груди.
«Даже манера складывать руки и поджимать губы у него та же, что и у меня», – вспомнил Владимир Карлович.
БОЛОТО АДОВО
Депрессия – это такое состояние, когда всё время скользишь, скатываешься к пропасти, и во всём мире нет ничего привлекательного, за что хотелось бы схватиться, чтобы удержать падение. Альфред перевернул страницу книги и поймал себя на том, что абсолютно не помнит того, что он только что прочитал. Он читал, но содержание книги не имело для него никакого значения, так же как и весь мир. Можно было начинать сначала, узнавались бы прочитанные места, но в голове опять ничего бы не задерживалось.
Он положил книгу на живот. Для художника депрессия в первую очередь означает, что из бесчисленного множества зрительных образов на холст нечего положить. Стоящего ничего нет. Любой выбор отвратителен.
Если весь мир вокруг тебя – ужасающая дрянь, то, естественно, что ни напишешь, будет всё той же ужасающей дрянью. Замыслы рассыпаются, текут, и не на чем остановиться. Тошнит от всего, физически тошнит. И кружится голова. Периодически вспоминается фраза из библии: «Если же соль земли потеряет силу, то чем сделать её солёною?» Нечем.
Это состояние можно сравнить ещё и с состоянием человека, погружающегося в болото, когда вокруг никого нет и надежд на спасение никаких.
Здесь, в больнице, тебя накачивают транквилизаторами, ты живешь в сноподобном состоянии, и никакой ясности в голове. Погружение в болото вроде бы должно замедляться, но на самом деле оно становится более гадким и отвратительным – вот и вся разница. Погружаясь в болото, ты ещё и смотришь отвратительные сны. Вот он – ад на земле!
Окидывая мысленным взором свою жизнь, жизни близких ему людей, Альфред подумал, что эта жизнь и есть на самом деле ад. Он ощутил свою беззащитность и беззащитность каждого человека перед этим миром. Вне зависимости от того, что думает человек, во что верит, на что надеется – он беззащитен. И всё, что есть у каждого человека то, что он любит и чем дорожит, будет в этом мире безжалостно раздавлено и уничтожено. И не останется ничего!
Люди подобны животным, которых везут на бойню. Они могут смеяться, шутить, делать глупости, с юмором ко всему относиться… Но всех везут на бойню! И нет от этого никакого спасения. И нет никакой возможности защитить от этого ада хотя бы одного человека. Каждый встретится с адом лицом к лицу. Каждый сам поймет, что находится в аду. Смерть ожидает каждого, и наивно полагать, что смерть – это всего лишь мгновенная и безвозвратная потеря сознания и памяти. Смерть человека – это гибель вселенной.
Альфред вспомнил рассказ матери об одной школьной подруге. Однажды к матери пришла старушка. Мать не сразу вспомнила свою школьную подругу, ведь в последний раз они встречались, когда им было всего по одиннадцать лет. Эта старушка большую часть жизни провела в сталинских лагерях и как-то осталась живой. Она была дочерью какого-то священника. Из всех рассказов об ужасах этой жизни Альфред запомнил про то, как в присутствии этой девочки, после того как увезли её мать и отца, по приказу следователя были методично уничтожены все вещи, которые были в квартире.
Учебники, школьные тетради, тарелки, мебель, иконы, портреты, фотографии, куклы, детские игрушки, туфли…. Разрезано пальто матери, разорваны ботинки отца. В квартире были варварски уничтожены все вещи, и следователь с маниакальным упорством заставлял девочку смотреть, как уничтожается каждая вещь.
Распиливались кастрюли, гвоздодёром выламывались клавиши пианино. Она запомнила лицо до смерти перепуганного участкового врача, который приводил её в сознание, холод от форточки, запах нашатырного спирта.
Она стоит голая посреди этого разгрома и непослушными руками развязывает бант и выплетает синюю ленту из косички. Лента была на кусочки разрезана самим следователем. Следователь, взяв её за подбородок, чеканя каждое слово, произносит: «У тебя никого нет и ничего нет. Ты никто и ничто! Сейчас мы поедем убивать твою мать и твоего отца!»
Героям романа, волею случая пожелавшим спасти человека от «изощрённого самоубийства», необходимо узнать, насколько ценным может оказаться самопознание. Но возможно, в первую очередь они начинают понимать, что во внутреннем мире не нужно кем-то казаться, производить впечатление. Здесь «звёзды» внешнего мира меркнут и оказываются «чуть крупнее таракана на кремлёвской стене».
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.