Поверженные боги - [68]

Я отступил назад, чтобы получше присмотреться к столь непостижимо упрямому трупу, и сильно удивился, почувствовав укол между лопатками. Развернувшись, я увидел, что буквально окружен кольцом нацеленных на меня стрел. Я насчитал девять сердито хмурившихся воинов, все одеяние которых ограничивалось замызганными набедренными повязками из потертой кожи, грязной коростой на теле и несколькими перьями в длинных прямых волосах. Очевидно, я несколько увлекся своей необычной находкой, а они приблизились столь бесшумно, что меня ничто не насторожило. Хотя, по правде сказать, удивительно, как я не учуял вонь, ибо вдевятером эти воины смердели гораздо сильнее покойницы.

«Чичимеки!» — подумал я, но вслух произнес совсем другое:

Я случайно набрел на эту несчастную женщину. Я пытался ей помочь.

Поскольку говорил я торопливо, в надежде побудить их убрать стрелы, то произнес эти слова на своем родном науатль, хотя я сопровождал свою речь жестами, понятными даже для дикарей. Помнится, в тот напряженный момент я пообещал себе, что если моя жизнь сейчас не оборвется, то я обязательно выучу еще какой-нибудь иностранный язык. И тут, к моему удивлению, один из незнакомцев — тот, который ткнул меня кончиком стрелы, мужчина примерно моих лет и почти моего роста, — ответил на вполне приличном науатль:

— Эта женщина — моя жена.

Я прокашлялся и сказал сочувственно, как говорят, сообщая плохую новость:

Должен с прискорбием заметить, она была твоей женой. Судя по всему, бедняжка умерла совсем недавно.

Стрелы чичимеков — все девять — оставались нацеленными на меня.

— Я тут совсем ни при чем, — зачастил я. — Я нашел твою жену уже мертвой, и у меня в мыслях не было причинять ей вред.

Чичимек хрипло, угрюмо рассмеялся.

Наоборот, я хотел помочь несчастной — оказать ей последнюю услугу, закопав труп в песок, покуда до нее не добрались падалыцики.

Я указал на брошенный мною макуауитль.

Чичимек посмотрел на небольшую ямку, которую мне удалось выкопать, потом поднял глаза на стервятника, уже кружившего у нас над головами, после чего снова глянул на меня, и выражение его лица несколько смягчилось.

— Ну что ж, тогда мне остается лишь поблагодарить тебя, незнакомец, — промолвил он, убирая стрелу с тетивы.

Остальные восемь чичимеков последовали его примеру и воткнули стрелы в свои спутанные волосы. Один из них подошел, поднял мой макуауитль, с интересом рассмотрел его и принялся прощупывать мою котомку. Походило на то, что меня могли запросто лишить всех моих скудных припасов и пожитков, но, во всяком случае, немедленно убивать чужака, вторгшегося в их владения, чичимеки пока явно не собирались. Чтобы расположить их к себе, я обратился к вдовцу:

— Сочувствую твоей утрате. Твоя жена была молода и красива. От чего она умерла?

— От того, что оказалась плохой женой, — угрюмо ответил он и, помолчав, добавил: — Ее укусила гремучая змея.

При всем желании я не мог усмотреть между этими двумя высказываниями никакой связи, а потому лишь сказал:

— Странно. Мне совсем не показалось, что женщина была больна.

— Нет, как раз от яда-то она оправилась, — проворчал вдовец, — но, находясь при смерти, исповедалась Поглощающей Отбросы. Только представь: я сам слышал, как она призналась жрецу в том, что имела связь с мужчиной из другого племени. Не повезло: лучше бы ей умереть от змеиного укуса.

Он хмуро покачал головой, и я тоже покачал в ответ. Вдовец продолжил:

— Мы подождали, пока она поправится, ибо не пристало казнить больную женщину. Ну а когда силы к моей жене вернулись, мы привели ее сюда. Сегодня утром. Чтобы предать смерти.

Я уставился на труп, гадая, какой род казни мог оставить жертву без малейших видимых повреждений, но с широко распахнутыми глазами и раскрытым в крике ртом.

— Теперь мы явились, чтобы забрать ее, — закончил вдовец. — В пустыне нелегко найти подходящее место для казни, поэтому мы не станем осквернять это, привлекая сюда падалью хищных птиц и койотов. Вот ты, незнакомец, верно рассудил, что так не годится. — Он по-дружески положил мне руку на плечо. — Сейчас мы с ней разберемся, а потом, если ты не против, можешь разделить с нами ужин.

— Охотно, — согласился я, и мой пустой желудок заурчал.

Но то, что произошло потом, чуть было не отбило весь аппетит.

Чичимек подошел к тому месту, где сидела его жена, и сдвинул труп таким способом, какой мне даже не приходил в голову. Я пытался положить мертвую женщину навзничь, он же подхватил ее под мышками и приподнял. Даже так умершая сдвинулась неохотно, и вдовцу явно потребовалось приложить силу. Потом послышался ужасный звук, словно бы чичимек и впрямь с усилием разрывал пущенные ею в песок корни, и тело женщины сползло с кола, на который было насажено.

И тут я понял, почему этот человек сказал, что хорошее место для казни нелегко найти. Нужно было отыскать дерево подходящего размера, растущее прямо из земли. В качестве кола им послужил ствол дерева мицкуитль, толщиной примерно в мое предплечье, обрубленный на высоте колена и заостренный, но ниже острия не очищенный от грубой шероховатой коры. Я задумался: как, интересно, умертвил неверную жену обманутый муж: медленно, постепенно насаживая ее на кол, или более милосердно — быстро, надавив так, что острие сразу разорвало ей внутренности. Однако спрашивать об этом я не стал.