Едва отец упомянул жениха, Алиса напряглась. Это осталось незамеченным всеми членами семьи.
— Милая, — покачал головой отец, — поверь мне, Влад — хороший мальчик. Из богатой, знатной семьи. Умный, вежливый. Я уверен, вы с ним сумеете найти общий язык.
«Зато я не уверена, — мрачно подумала Алиса. — Еще жениха мне здесь точно не хватало. Для полного, так сказать, счастья».
Вслух она, конечно, ничего не произнесла.
Слуги-андроиды разнесли еду. Можно было начинать обедать.
Алиса вяло ковырялась в своей тарелке. Ярко-синяя каша в сочетании с оранжевыми овощами ее не прелыдали. Да и не голодна она была — успела наесться, когда ел раб. Он, кстати, как встал на колени несколько минут назад, так до сих пор и не шелохнулся. Алиса даже представлять боялась, как затекло у него тело. «И ведь такое с ним не первый раз, — горько подумала она. — И кормят его, похоже, через день. Уроды».
— Детка, ты совсем ничего не ешь, — ворвался в ее мысли голос отца.
Алиса подняла голову от тарелки:
— Я перенервничала в дороге, почти ничего не ела, пока летела сюда, — объяснила она, стараясь как можно меньше лгать. — не знала, что будет обед, и заказала еду в спальню.
Отец кивнул, удовлетворившись объяснением, и вернулся к своей тарелке.
Сразу после обеда хозяева разбрелись по «комнатам отдыха» — так назывались небольшие полянки, занавешенные с четырех сторон плотными покрывалами. Места там хватало на два-три человека, не больше. Снаружи было прекрасно слышно, кто и чем занимался внутри, но хозяев это не волновало. Главное — соблюсти приличия и не показываться на глаза большому количеству народа с расстегнутой ширинкой. Остальное — дело личное.
Стив достался двоим молодым мужчинам, блондину и брюнету, внешне похожим на хозяина, видимо, его сыновьям.
— Ты потомственный? — ладонь брюнета легла на пах Стива, скользнула вниз, стала поглаживать член и яйца.
— Да, господин, — Стив знал, каким будет продолжение. Господа, особенно молодые, любили развлечься с новым приобретением. И унизить нового раба посильней тоже любили. Чтобы место свое осознавал в доме.
— Какой хозяин?
— Шестой, господин.
Пальцы молодого хозяина искусно возбуждали Стива. Он уже чувствовал приближение знакомого возбуждения.
— Перед аукционом поили чем-то?
— Да, господин, возбуждающим напитком.
Обычные вопросы, призванные проверить внимание раба и его способность слышать господина даже при перевозбуждении.
— Ты знаешь, что от тебя требуется?
— Да, господин.
Тихий смешок. Руки продолжали ласкать и член, и яйца.
Стив всегда возбуждался быстро. To ли особенность организма, то ли воздействие добавок, которые постоянно пили и ели рабы. Как бы то ни было, возбуждение довольно скоро накрыло Стива с головой. Он тяжело задышал, член встал колом, яйца налились спермой, захотелось как можно скорей разрядиться. Впрочем, кончить рабам позволялось не чаще раза в месяц, и то у добрых хозяев. Вряд ли нынешние относились к таковым.
— На четвереньки, — приказ хозяина доносился до Стива словно сквозь густой туман.
Тело привычно исполнило приказ. Чужие руки легли на бедра, развели их в сторону. В зад ткнулся член.
В ту же минуту к губам Стива приблизился другой член.
— Открой рот, — послышался приказ.
Стив повиновался, обхватил губами толстый ствол, начал отсасывать одному хозяину, в то время как другой входил в разработанный зад.
Желание сжигало тело, делало его чересчур чувствительным к любому прикосновению. Возбуждающие напитки действовали обычно двое-трое суток после их принятия, а потому здесь и сейчас тело Стива горело от неудовлетворенной страсти.
Стив готов был исполнить любой приказ, сделать все, что велят, лишь бы получить возможность разрядиться или хоть как-то притушить огонь, бушевавший в крови. Он послушно отсасывал, лаская языком и губами и ствол, и головку, а чужие руки то и дело ласкали его член или несильно сжимали яйца, и по телу Стива проходила судорога от неутоленного желания. Стонать он не мог, лишь тяжело дышал и раз за разом угодливо доставлял наслаждение молодым хозяевам.
Сразу после обеда родственники и друзья дома поднялись из-за столов, и через несколько минут чуть ли не из-за каждого куста стали раздаваться характерные звуки. Алисе показалось, что она попала в дом терпимости. Щеки и шея покраснели сами собой. Не так, ой не так воспитывали ее на Ортоноре.
— Мне тоже не нравится этот разврат, — кивнула Оксана, сестра мачехи, на удивление не последовавшая примеру остальных. — Я считаю, что секс — это таинство.
И выставлять напоказ свои животные инстинкты не следует. Откуда ты прилетела?
— Ортонор, — Алиса боялась даже смотреть по сторонам. Вдруг увидит что-то непотребное. Или кого-то. Например, отца со спущенными штанами, насиловавшего рабыню.
— Консервативная планета, — Оксана поднялась. — Пойдем в дом. Я познакомлю тебя с местными правилами и расписанием. Иначе для тебя многое станет шоком.
«Уже стало», — подумала Алиса, поднимаясь вслед за Оксаной.
До дома они дошли молча. Зайдя в ближайшую гостиную, оформленную в зеленых тонах, Оксана вызвала служанку-андроида, приказала ей сервировать стол для чая и повернулась к Алисе:
