Повелительница зеркал - [18]

Трехлапкин бросил на нее туманный взгляд.

— Понимаешь, Сонечка, — начал он томным голосом, — мне кажется, я влюбился.

— Влюбился? — удивилась мама и тут же обрадовалась: — Это же прекрасно!

— Да, — Трехлапкин слегка растерянно поглядел в пространство.

— Как ее зовут? — поинтересовалась Софья.

— Лукерья.

— Лукерья, — повторила мать задумчиво.

— Да, — рассеянно кивнул Лаврентий, — и, кстати, Соня, я не смогу остаться с вами на лето.

— Не сможешь? — огорчилась мать. — Почему?

— Понимаешь, вчера я признался Лукерье в любви и попросил у нее руки и сердца. И…, - Лаврентий набрал побольше воздуха в легкие, — …она сказала «да»!

Ника, до этого грустно ковырявшая манную кашу, уронила ложку, и та со звоном упала на пол.

Софья засмеялась и захлопала в ладоши. Отец перестал рыться в телевизоре и оглянулся на родственника жены.

— Завтра в два поезд на Владивосток. Мы едем домой к Лукерье, — продолжал вещать Лаврентий, не замечая всеобщей реакции, — я немного поживу у нее, а потом… мы поженимся!

— Поженитесь? — переспросили хором мать и дочь.

Вероника ушам своим не верила. Она вспомнила про ложку и полезла под стол доставать ее.

«Как же так? — с ужасом думала Ника. — Значит, у них получилось! И теперь волей-неволей я должна стать ворожеей!»

Но какая-то часть девочки очень хотела этого. Та часть, в которой было сердце и душа. В другой же части был разум.

«Какая теперь разница?! — обозлилась Ника. — Сама виновата! Заключила это дурацкое пари! Нет, я сама эту кашу заварила, сама и буду расхлебывать!»

Ника положила ложку на стол. Мать тем временем расспрашивала братца о его невесте.

— Сколько ей лет? — спросила Софья, присаживаясь на диван к Трехлапкину.

— Тридцать два, — спокойно ответил тот.

Ника снова чуть не уронила ложку.

«Ничего себе! — подумала она. — Выглядит на семнадцать с хвостиком!»

— Прекрасно, мы ровесницы! — воскликнула мать. — Слушай, если она не про-тив — пригласи ее сегодня к нам на ужин! Я как раз пеку черничный торт!

Пользуясь тем, что мать увлечена братом, Ника быстро сбагрила всю манную кашу в миску Сэлли.

— Мам, — позвала она, — я позавтракала. Я выпью сока и пойду на улицу.

Ей необходимо было встретиться с ребятами.

— Конечно, милая, ступай, — разрешила мать, — только сегодня в четыре будет автолавка. Купи продуктов, пожалуйста, вот список.

— Хорошо, — проворчала Ника, засовывая список и деньги в карман. Выпив сока, она отправилась к себе наверх переодеваться.

Погода сегодня была гораздо лучше, чем вчера. Припекало солнце, поэтому Ника решила обойтись бриджами и футболкой. Прихватив куртку Брайана, она отправилась к дому Алика.

Внезапно береста, припрятанная в кармане, обожгла ей бедро. Поспешив вытащить из кармана кору, Ника прочла слова, написанные незнакомым, размашистым почерком:

«Ника, приходи в березовую рощу. Павел отведет тебя в лес. Там все наши. Твой Брайан Т.»

«Тоже мне, шуточки», — подумала Ника, рассматривая слово «твой».

Девочка направилась в рощу. На опушке она увидала Павла, небрежно при-слонившегося к березе.

— Привет, веснушка! — поздоровался он.

— Привет, — кивнула Ника.

— Это что, куртка Таунса? — удивился Краснов, указывая на куртку в руках Ники.

— Да, — ответила Ника, слегка смутившись.

— А почему…, - начал, было, Павел, но его перебили.

— Пошли в лес! — Ника важно прошествовала мимо парня. Павел, пожав плечами, пошел за ней.

Они шли недолго, по малозаметной тропинке. За все время, пока они шли, Павел не проронил ни слова, хотя по-прежнему подозрительно косился на Нику. Наконец они вышли на небольшую полянку, окруженную огромными елями.

Ада уже расстилала большое клетчатое одеяло. Остальные расставляли на нем миски со всякой снедью.

Увидев Нику, Ада замахала ей, пояснив:

— Решили устроить небольшой пикник. Прошу к столу.

Ника отдала Брайану куртку. Тот поблагодарил, щелкнул пальцами, и куртка исчезла с мягким звоном.

— Пикник? — переспросила Ника, усаживаясь на одеяло. — Что же вы мне не сказали? Я могла бы стащить из дома кусочек черничного торта. Мама как раз сегодня печет.

— Тортик? — Ада задумчиво поглядела на остальных. — Как вы думаете, было бы неплохо?

— Я не против, — поддержал Брайан.

— Но до дома долго идти, — огорчилась Ника.

— Это не проблема, — ответил Алик, доставая из кармана какую-то склянку. — Я припас на случай дождя, чтобы можно было быстро добраться до дома.

Он передал склянку Нике. В ней плескалось что-то тягучее и темно-зеленое.

— Это зелье, — объяснил Алик. — Мы зовем его Телепортация. Выпей и громко скажи, куда хочешь попасть.

Ника подозрительно покосилась на него.

— Да не бойся ты, — улыбнулся Алик, — не отравлю же я тебя! И еще…

Он порылся в карманах и вытащил спичечный коробок с каким-то порош-ком.

— А это Порошок Копий. Посыпь на торт, и рядом окажется его копия. Такая же вкусная, таких же размеров.

Он задорно подмигнул Веронике.

Ника, чуть поколебавшись, откупорила склянку и сделала глоток. Телепортация была похожа на сироп от кашля — с мятой и другими травами.

— Деревня Баб-Ёжкино, Первая улица, дом шесть! — крикнула она, и, уверенная, что ее разыгрывают, приготовилась услышать взрыв смеха. Но тут в глазах у нее потемнело, а когда посветлело, Ника осознала, что стоит посреди своего дома, на кухне. Она ошарашено оглядела и ощупала себя, не веря себе самой. У нее все получилось! Она действительно телепортировала!