— … Он говорит, что ты… прекрасна как девы из старинных легенд.
Что ни одна из эльфийских принцесс не может сравниться с твоей красой. И если бы он был бы менестрелем, то все свои песни Енму посвятил бы тебе. Эльвира рассмеялась.
— А не слишком ли он юн, чтобы понимать в женской красоте? Калид едва улыбнулся.
— Енму хочет спеть для тебя одну из дриадских песен. У мальчика был чистый высокий голос. Его голос еще не поломался, хотя дракон утверждал, что скорее всего он и останется таким, ведь человеческая кровь мальчика была разбавлена дриадской. Песня, исполненная Енму, было грустной. Калид перевел общий смысл. И к удивлению Эльвиры в песни пелось не о любви, а о сущности дриад — их жизни в лесу и любви к природе. Эль несколько раз хлопнула в ладоши.
От эмоций она едва не выскользнула из седла. Калид в ту же секунду оказался рядом, поддерживая девушку за талию. Эльвира рассмеялась.
— Это уже входит в привычку. Я падаю, а ты ловишь меня.
— Кажется, — пробормотал Калид. Дракон остался переводчиком между Эль и Енму, но уже не разделял их веселья. Наконец-то Калид объявил о стоянке. Он позволил Енму помочь девушки спешиться. Сам дракон разжег костер и достал сумку с продовольствием. За весь день Эльвира и Енму освоили язык жестов, они могли уже общаться, не прибегая каждую минуту к помощи дракона.
— Пою ли я? Шутишь, да я всегда была первой во всех барах караоке.
— Он просит, чтобы ты спела, — смилостивился Калид, который готовил ужин. — И я прошу тебя об этом. Эльвира покраснела и взглянула на языки пламени. Ей хотелось произвести впечатление на Калида, пока он не решил, что она никчемное создание, которому все время требуется помощь. Эльвира задумалась. В голове всплыли слова старой итальянской баллады. Эль услышала ее в прошлом году, когда с друзьями ездила в Италию. В Венеции они попали на шоу уличных актеров. Девушка в национальном костюме с печальными глазами заставила всех слушателей прослезиться.
— Это не мой родной язык так что не обессудьте — если я сфальшивлю. Калид не ожидал услышать ничего особенного. У Эль был слишком низкий голос, немного непривычный для людей Изолеры. А у эльфов и дриад, которые считались прекрасными певцами голоса были высокими… Дракон вздрогнул, недоверчиво посмотрел на Эль, которая пела, закрыв глаза. Ее голос очаровывал, манил и обволакивал… Уносил прочь, заставляя забыть о настоящем и о реальности, порой столь суровой. Песня была исполнена от лица юной девушки, чей жених ушел в плаванье. Он обещал, вернувшись жениться на ней. Но прошло время, а жених так и не вернулся. Родители оплакали моряка, а верная девушка ждала его возвращения, отвергнув других ухажеров. Девушка пришла на пристань моля святых ответить на ее молитвы. И огромная волна уволокла ее на морское дно, где она встретила своего жениха. Эльвира закончила петь. А на поляне царила абсолютная тишина.
Притих даже мальчик полукровка, удивленно разглядывая девушку, как будто видел ее впервые. Калид также не мог вымолвить ни слова. В Тар Имо было единственное искусство, которое ценилось выше кузнечного и ювелирного, в котором так преуспели драконы — это было пение. Даже для людей-менестрелей ворота Тара всегда были открыты.
— Это было так ужасно? — наконец спросила Эльвира.
— Это было прекрасно. — Не задумываясь, выдохнул дракон. — Твой талант сопоставим разве что с твоей красотой… Ужин готов, — перевел тему Калид, когда поймал удивленный взгляд девушки, понимая, что стоило ограничиться одной фразой. Дракон резко встал, радуясь, что у него появился шанс сбежать. — Мне пора. Енму присмотрит за тобой до моего возвращения.
— Что? Куда ты уходишь? — забыв о пении, настороженно спросила Эльвира.
— Я обещал мальчишке, что помогу приобрести ему свободу. — Просто ответил Калид, стараясь не встречаться с девушкой взглядом. Эльвира искренне желала, чтобы Енму обрел свободу и ушел из логова разбойников, но Калид только накануне утверждал, что ему невозможно помочь.
— Но как?
— Сегодня ночь тумана — пойманная дриада, выполнит мою просьбу. А лучше их никто не расторгает принесенных клятв, тем более выманенных обманом… Нет, я пойду один. — Предупредил дракон, когда Эль и мальчик поднялись вслед за ним.
— Ты оставишь меня? — не поверила Эльвира. — То есть… я думала в лесу опасно.
— С мальчиком ты в безопасности. И я быстро вернусь. — Калид пристально взглянул на дриада. — Я оставляю ее под твоим присмотрим.
И не дай боги, если с ее головы упадет, хотя бы волосок. — Серьезно предупредил дракон. Енму низко склонил голову.
— Я позабочусь о ней. Калид скрылся в лесу, но девушка еще долго смотрела ему вслед.
Эльвира не притронулась к еде, даже когда мальчик протянул ей тарелку с ужином.
— Я не голодна, — солгала девушка. И для убедительности отрицательно покачала головой. Мальчик отложил тарелку и сел рядом с Эльвирой.
— Ты не знаешь нашего языка, но я чувствую — ты другая. У тебя нет в сердце зла, оно наполнено добром… Поэтому твое сердце так влечет дракона. Но его сердце тоже светлое. Эль улыбнулась. Она не поняла ни слова, хотя ей очень хотелось поговорить. В первую очередь спросить так ли красивы дриады? Зачем еще Родос пожелал провести с пленницей ночь, если мог попросить любой дар. Эльвира задумалась, а не воспылает ли Калид страстью к дриаде, когда увидит ее? Он ведь свободен от обязательств, если не считать обещания вернуть ее домой.
