Повелительница бурь - [40]

Кнорри поднял взгляд своих выцветших глаз на братьев.

– Вы, ребята, всегда понимали друг друга, словно появились на этот свет, держась за руки. – Он тяжело вздохнул. – И теперь тоже не должны позволить женщине встать между вами. Красавицы приходят и уходят, а настоящий викинг может рассчитывать только на помощь товарища по оружию.

Даг кивнул. Хотя стычка с братом вывела его из себя, ссориться с ним он не собирался. Лучше уж отправиться спать, пока его снова кто-нибудь не разозлил.

Выйдя из-за стола, викинг быстро направился в свой спальный закуток, но тут же остановился. Ирландка – из-за нее он не может спать там. Надо найти какое-нибудь местечко в хлеву: охапка сена будет все же мягче, чем жесткий палубный настил «Девы бури».

Покинув шумный зал, Даг остановился. В летнее время на дальнем севере небо никогда не бывает совершенно темным; поэтому ночью звезды проглядывают на нем как туманные пятнышки. Он вздохнул полной грудью, стараясь утешиться тем, что наконец-таки вернулся домой.

Но неужели ирландка и в самом деле так изменила его? Он взглянул на правую руку: все еще немного побаливает, но рана полностью зажила. Теперь уже недолго ждать окончательного выздоровления.

– Клянусь молотом Тора, до чего же хорошо дома, – произнес рядом с ним знакомый голос.

Даг повернулся и увидел Рорига, младшего из дружинников, присягнувших Кнорри, – это он тогда на корабле предложил ирландке кусок рыбы. Даг лишь позже понял, что юноша сделал это без всякой задней мысли, и даже проникся чувством благодарности к нему.

– Прости меня за то, что случилось во время нашего возвращения, – сказал он Роригу. – Я рассердился на женщину, а не на тебя.

Рориг пожал плечами и протянул Дагу мех с вином.

– Ничего особенного. Если бы у меня была такая женщина, я, наверное, и сам вел бы себя как собака, охраняющая вкусную кость.

Даг поднес к губам мех и не спеша сделал глоток сладкой тягучей жидкости, выигрывая время для ответа. Не будет ли он выглядеть еще большим глупцом, если станет отрицать, что девушка для него что-то значит?

Рориг вздохнул.

– Я рад, что ты спас эту женщину. Тебе я, пожалуй, могу признаться: когда мы предавали все огню и мечу во время набега, я не переставал жалеть ирландцев.

Услышав свои собственные мысли из уст молодого воина, Даг почувствовал смущение. И все же ответ его прозвучал довольно жестко:

– Вряд ли это разумно – воин не может позволить себе испытывать чувство жалости к врагу. Любое твое колебание – лишний шанс быть убитым. Лежа на земле и истекая кровью, ты забудешь про всякое снисхождение, но будет уже поздно.

Рориг икнул и протянул руку к меху с вином.

– Я слышу мудрость в твоих словах, Даг, но не чувствую ее. В жизни должно быть что-то помимо бесконечных убийств. Я младший из шести сыновей моего отца и был обречен, покинув родной дом только с мечом в руке, отправиться на поиски могущественного ярла, которому бы смог принести клятву верности. Но теперь я понял, что мне не нравится идти дорогой воина.

– А какую бы жизнь ты предпочел?

– Возделывать свою собственную землю, разумеется. Если бы я мог выбирать, то стал бы земледельцем, а не солдатом.

– Землю тоже приходится защищать, – заметил Даг. – Земледелец всегда должен держать оружие наготове.

– Но это совсем не то, что жить убийством. Мне не по вкусу наши набеги; я бы хотел заниматься чем-то другим!

Последние слова Рориг почти выкрикнул, и звук этот тронул ответные струны в душе Дага. Он тоже был по горло сыт кровопролитием. Неужели такая уж доблесть – рубить мечом превосходящих их числом, но плохо вооруженных людей, избивать женщин и рабов? От всего этого у него остались только мерзкие воспоминания. Должна же быть где-то другая жизнь, в которой человек может уважать другого человека, не становясь при этом посмешищем для своих товарищей!

Глава 12

Фиона внезапно проснулась от того, что кто-то еще был с ней в комнате. Она слышала дыхание этого человека, чувствовала его легкие движения…

– Кто здесь? – Девушка быстро приподнялась и села на кровати.

– Ты поняла, что я ирландка, еще там, в пиршественном зале. Почему бы еще ты заговорила со мной, назвала меня «милой»?

– Это ты, рыженькая? Так ты тоже поняла меня!

– Да, но не ответила – не надо, чтобы нас видели разговаривающими друг с другом.

У Фионы даже закружилась голова от такой неожиданной удачи. Теперь у нее была подруга, а возможно, и союзник.

– Ты тоже рабыня? И как давно тебя взяли в плен? – спросила она, пододвигаясь поближе к незнакомке.

Та зажгла огонь в лампе, стоявшей рядом с кроватью, и фитилек осветил ее юное лицо и кудряшки волос.

– Уж и не помню, сколько я провела здесь: зим пять, а может, шесть. Я была совсем ребенком, когда меня купил племянник ярла.

– Купил тебя? Так, значит, тебя не взяли в плен?

Девушка презрительно фыркнула.

– Во всяком случае, не викинги. Меня взяли во время набега люди из клана Нейла.

– А откуда ты родом? – спросила Фиона. – Из какой части Ирландии?

– Из Рат-Кула, местечка рядом с поселением, которое норманны называют Дублином. А ты?

– Из Дупсхеана, что на реке Шеннон.

– А как случилось, что тебя взяли в плен?