Повелитель змей - [10]
Во время каждого посещения Хети Мерсебек читал ему изречения мудрецов, заучиваемые мальчиками, которым предстояло стать писцами, и очень сожалел, что не может научить его секретам священного письма (для этого Хети пришлось бы ежедневно упражняться по многу часов). Однако ничто не мешало Мерсебеку научить своего любимца читать иероглифы. Таким вот образом он оттачивал ум юноши, желая как можно лучше подготовить его к борьбе за существование.
Но сегодня ум Хети был слишком занят мыслями, возникшими вследствие первого посещения храма Змеи, хотя это и случилось много дней тому назад. Так что заучивать новые иероглифы он вряд ли смог бы.
— Мерсебек, мой высокочтимый господин, освободи мой ум от вопроса, который тяготит меня уже много дней.
— Я слушаю тебя, — откликнулся жрец, надевая свою набедренную повязку.
— Недавно мы с моим дедом Дьедетотепом были во Дворце змеи. Это таинственное место. Люди говорят, что этот храм посвящен оправданному богу Аменемхету, но на самом деле он больше похож на крепость, в десять раз большую, чем любой из дворцов наших царей. И лицом он повернут на юг, а не к горизонту, из-за которого утром во всей своей славе поднимается Ра.
— Что же ты хотел бы узнать об этом храме, мой Хети? Я — первый чистый жрец, служитель культа бога Себека, но я никак не связан с обитателями храма оправданного царя Аменемхета.
— Что я хотел бы узнать? Я скажу. Почему он такой огромный? Почему так отличается от других храмов? Почему называется храм Змеи?
— Мы, жрецы, полагаем, что это никакой не храм. Все, что мы о нем знаем, мы не можем проверить. Люди рассказывают о нем друг другу шепотом. Сам я слышал, что, в отличие от нашего храма, его залы не ведут в святая святых, где располагается изваяние божества. В храме Змеи комнат и залов бесчисленное множество, и любой, кто попадет туда, заблудится и больше никогда не увидит света. Говорят, что залы в этом храме темные, восходящие галереи еще более запутанные, а галереи нисходящие ведут в склепы, где царит вечная ночь.
Говорят также, что, приказывая построить этот храм, царь Двух Земель Аменемхет повелел разделить здание на шестнадцать частей, по числу номов царства. Каждый ном должен был прислать в храм Змеи своих жрецов и жриц, чтобы все вместе они смогли обсуждать и решать вопросы религий. Я не знаю, есть ли хоть крупица правды в этих историях. Истинным мне представляется вот что: не жрецы из всех египетских номов собираются в этом храме, особенно с тех пор, как троном Гора завладел Аи Мернеферэ и навязал свои законы правителям провинций Нижнего и Верхнего Египта, до того считавших себя полноправными их хозяевами.
И никто не знает, почему этот храм так называется. Я знаю, что его называют храмом Змеи с давних времен. Так называл его мой отец, когда я был совсем маленьким. Вот и все, сын мой, что я могу рассказать тебе об этом месте. И знай, что люди осторожные предпочитают обходить его стороной.
5
Пришло время жатвы. Себехотеп, который последние несколько месяцев занимался постройкой большой деревянной лодки на высоком берегу озера, оставил свои инструменты, так как пора было жать зерновые и вязать их в снопы.
Хети присел на камень перед родительским домом. С помощью ножа с большим бронзовым лезвием и рукоятью из слоновой кости — красивого предмета, имевшего для Хети большую ценность, потому что его ему подарил Мерсебек, — он вырезал из дерева метательную палку[12].
С такой вот плоской дугообразной палкой современники Хети охотились на птиц на болотистых берегах Нила. Хети тоже намеревался с ней охотиться, хотя в опытных руках такая палка становилась грозным оружием: направленная сильной рукой, она разбивала человеку череп. Богатые могли себе позволить иметь метательные палки из слоновой кости, сделанные настоящими мастерами. Такие палки были менее прочными и более тяжелыми, чем деревянные, но легче рассекали воздух и возвращались прямо в руки хозяину, потому что кривая изгиба была тщательно выверена. Но слоновая кость стоила очень дорого, да и найти ее было нелегким делом с тех пор, как Египет потерял власть над Нубией, откуда торговцы привозили бивни африканских слонов. А надо заметить, что с воцарением в стране анархии прервались все торговые связи Египта со странами, расположенными за первыми порогами, которым египтяне дали общее название — Уауат.
Мать появилась на пороге с большой тростниковой корзиной, накрытой крышкой.
— Хети, дорогой, отнеси корзину отцу в поле. Я положила туда обед и кувшин прохладного, только что процеженного пива. Ты сможешь составить ему компанию, еды хватит на двоих или даже на троих.
Хети поморщился.
— Сначала я закончу мою красивую метательную палку.
— У тебя будет время закончить работу. Палка подождет тебя здесь, вот на этом камне. И не бойся, никто ее не тронет.
— Несдобровать тому, кто осмелится ее взять! — воскликнул юноша, продолжая скрести дерево ножом.
— Если Хети не хочет идти к отцу, я пойду сама! — заявила Нубхетепи, младшая сестра Хети, выйдя из дома вслед за матерью.
В свои пятнадцать лет она была больше похожа на девушку, чем на девочку. У нее начала расти грудь, а гибкое стройное тело обретало красивые женственные округлости.
