Повелитель земного предела - [8]

И наконец Мерлин пресек наш спор.

– Ты, сэр Бедвир, и ты, центурион, думаете только о возвращении Британии, но поверьте мне: оно невозможно. Сама Империя умирает, центр власти смещается на восток. Британия была утрачена для целого поколения, и единственная надежда на восстановление римско-британского господства погибла, когда предательство и заговор привели нас на поле Камлан. Та же участь ожидает и Галлию: скоро и она будет навсегда потеряна для Рима.

Сейчас Британия принадлежит сильнейшим – и будет поделена между ними. Нам же остается бежать, и не в Рим, силы которого иссякают, но в другую страну, известную по рассказам древних.

Представьте теперь, что далеко за западным океаном лежит страна, не известная ютам, англам, саксам и скандинавам; земля, во времена отдаленные известная Риму, но ныне забытая всеми, кроме ученых мужей. Разве не стоит посетить ее, исследовать – возможно, покорить и основать на ней для нас, бедных изгнанников новый дом, новые владения, в которые Рим сможет послать свои флотилии с переселенцами, если натиск варваров станет слишком сильным? В существовании этой страны я уверен.

Во-первых, говорят, тиренские моряки поставляли Иудейскому царю Соломону драгоценные металлы из рудников той земли. Греческий поэт Гомер упоминает о лежащих за океаном западных землях, где, согласно утверждению Плиния, обитают западные эфиопы. Платон сообщает о затонувшем континенте, называемом Атлантидой, – но в данном случае речь идет не о нем, ибо Анаксагор также говорит о лежащей за океаном огромной части света – сухой и незатопленной.

Историк Теопомп рассказывает о неких меропийцах и населенном ими материке, находящемся за западным океаном и превосходящем размерами весь известный нам мир. А Аристотель утверждает, что карфагенские мореплаватели открыли этот континент и осели в южной его части, но их Сенат запретил кому-либо отправляться туда и перебил всех поселенцев, дабы сохранить знание об этой земле втайне – ибо карфагеняне желали, чтобы страна сия оставалась для них убежищем, если на республику падет какое-нибудь бедствие. Но они потеряли свой морской флот во время Пунических войн.

Стаций Себозий называет эту землю «Двумя Гесперидами» и говорит, что достичь ее можно за сорок два дня морского путешествия. Требуются ли вам более убедительные доказательства, чем все вышеизложенные?

– Но это нелепо! – фыркнул сэр Бедвир. – Во всей Британии не сыщется судна, оснащенного для подобного путешествия! Для нас гораздо лучше было бы пополнить свои ряды, восстановить силы и вновь ударить по саксам.

– Ты забыл о «Придвене». Дромон Артура стоит в безопасности у Иска Силлурума. Впрочем, может быть, саксы захватили и сожгли этот город. Но если мы найдем «Придвен» в целости и сохранности, поплывешь ли ты с нами?

– Только не я, – решительно ответил сэр Бедвир. – Я родился и умру в Британии. Как?! Осмелюсь ли я пуститься в плавание на корабле, отягощенном металлом до такой степени, что легчайшее дуновение ветерка может перевернуть его? Пусть меня убьет сталь – но не олово.

И сэр Бедвир поведал нам, что корнуоллские рудокопы подарили Артуру огромное количество олова для отделки корабля, и Император обшил «Придвен» оловянными листами, полагая, что такая броня защитит от зажигательных снарядов и предотвратит обрастание корпуса морскими ракушками. Вот поэтому «Придвен» и сверкал столь ярко, что многие называли его «Стеклянным домом».

– Страхи твои необоснованны. Вещая душа моя говорит мне: я и все, кто поплывет со мной, увидят те земли – и они могут оказаться теми самыми Островами Блаженных, о которых вы слышали еще сидя на коленях матерей. А почему бы и нет? Мудрый географ Страбон верил в них. Неужели мы посчитаем его выдумщиком? Вероятно, меропийцы уже путешествовали на восток и открыли для себя Европу, ибо выдающийся историк Корнелий Непот утверждает, что Квинт Метелий Целер в бытность свою проконсулом в Галлии в шестьдесят третьем году до рождества Христова получил в дар от короля Ботавии неких загадочных чужестранцев. Они сообщили, что плыли от своих земель через океан строго на восток до тех пор, пока не высадились на побережье Бельгики.

Возможно, именно это и вдохновило Сенеку сто тридцатью годами позже пророчествовать в своей трагедии «Медея» следующее:

«Спустя века настанет эпоха, когда океан ослабит свои узы, и огромный континент станет досягаемым для нас, и откроются нам новые земли. Тогда Фула не будет больше самой отдаленной страной, известной в мире».

С этого пророчества прошло четыреста пятьдесят лет. Если мы поплывем на запад и откроем некую землю, то уже не сможем назвать себя первыми, ибо мы всего лишь отправимся по следам тех, кто шел здесь раньше, и ведь они путешествовали на менее надежных судах, чем наши.

Рыбаки из Арморики, родственный нам народ, на своих утлых скорлупках ежегодно ходили в простирающиеся к северу от этих земель промысловые воды. А менее чем сто лет назад Мэлдун из Ибернии и семнадцать его товарищей были унесены в море в хрупких плетеных и обтянутых кожей челнах и, говорят, достигли огромного острова, где росли чудесные орехи с белыми как снег ядрами.