Повелитель земного предела - [6]

Огромная волна хлынула с озера, прошла по заливчику, ударилась о наши колени и неохотно откатилась назад, словно не желая отпускать нас.

– Скорей, скорей! – подгонял спутников Мерлин.

Снова раздался лязг оружия – на сей раз значительно ближе, чем прежде, и скоро до нашего слуха донесся грубый говор саксов.

Они были уже совсем рядом. Сэр Бедвир взглянул на меня, а я на него. Мы с ним были единственными вооруженными людьми в группе – поэтому, не сговариваясь, повернули назад, но не успели сделать и нескольких шагов, как вновь услышали грохот чудовищной волны, которая обрушилась на только что оставленный нами склон.

На сей раз за ревом воды послышались и другие звуки: вопли ужаса и боли, предсмертные вскрики, стоны и горькие рыдания смешались с громким чавканьем и мычанием – казалось, туман милосердно скрывал от нашего взора некое ужасное существо, пожирающее свои жертвы.

Мы остановились, потрясенные Мерлин призывал нас присоединиться к остальным.

– Скорей, не медлите! Скоро она поймет свою ошибку! Надо уходить подальше от этого проклятого места.

– Кто это? – выдохнул я.

– Любимец Вивиан, Аванк. Чудовище озера. Мы обманули и его, и ее. Она, вероятно, недовольна тем, что я помогаю Артуру, и наверняка разъярена потерей Калибурна, который, согласно условиям сделки, должен был быть ей возвращен.

– Выслушай меня, моя любезная супруга, и запомни! – прокричал мудрец в туман. – Меч Артура теперь у меня, и я буду хранить его впредь. Таким образом я отплачу тебе за годы заточения в Кольце Дымного Воздуха.

И Мерлин вновь повернулся к нам:

– Бегите отсюда! Спасайтесь же! Быстрее!

Мы побежали рядом с рысящим конем. Первые несколько минут все было спокойно; затем земля пошла волнами, словно разъяренное море. Она содрогнулась раз, второй, третий – мы все попадали, потом вскочили и бросились сквозь туман не разбирая дороги.

Тогда за нашими спинами раздался страшный грохот, словно все море разом хлынуло на окровавленный берег, – и наступила продолжительная тишина. Затем последовал мощный рев новой набегающей волны – теперь уже, к счастью, безопасной для нас, – и снова воцарилась тишина.

Где-то совсем рядом за стеной тумана раздался женский смех. Долгий, тихий, невыразимо зловещий смех. Мелодичный, приятный, но – о! – какой зловещий!

Просто смех и ничего более – но в нем таился некий намек. Казалось, та, что смеется, знает что-то, что-то очень важное для нас, о чем мы не можем и догадываться.

Мы посмотрели на Мерлина. Он молча покачал головой.

Владычица озера что-то сделала, чтобы отомстить за нанесенное ей оскорбление, отомстить за Ланселока (по слухам, приходящегося ей родственником) и причинить вред всем нам – но что именно это было, мы не знали.

Мы продолжали наш путь в тумане, уходя все дальше от моря, и сколько мы могли слышать, за спиной нашей журчал тот мелодичный приятный смех, от которого кровь стыла в жилах.

СПЯЩИЙ И ПРОВИДЕЦ

Нет нужды, мой Император, утомлять тебя сухим подробным описанием всех наших разговоров, мыслей и действий в последующие дни. Не за тем я пишу тебе. Скажу только, что несколько ночей мы тайно пробирались по вражеской территории, подбирая в дороге отставших от войска солдат. Наконец численность нашего отряда выросла до сорока человек, и мы смогли идти открыто при свете дня Путь наш лежал к родной провинции Артура, Лайонессу, ибо король часто выражал желание быть похороненным в его родном селении Авалоне. В пути мы дважды вступали в бой с бродячими отрядами саксов. Но неподалеку от Лайонесса нам повстречались обезумевшие от ужаса беженцы, спасающиеся от угрозы, более страшной, чем морские разбойники – от самого моря! Ибо, по их словам, плодородная и многолюдная провинция Лайонесс накануне рокового сражения на поле Камлан погрузилась в море!

Да, шестьдесят селений и деревень – в том числе и Авалон Артура – с церквями, домами и веем населением лежали под водой, и ничто не напоминало об их существовании, кроме нескольких вершин холмов, видневшихся над поверхностью мутного желтого моря.

– Ты думаешь, это Вивиана? – спросил я Мерлина.

Он молча кивнул, а девять его бардов ответствовали «Увы!» голосами, торжественными, как звон затонувших колоколов.

Мы поспешили сквозь густой лес и вышли к заросшей кустарником низине, куда прибывающей водой вынесло трупы людей, коров и множество дохлой рыбы, убитой подводными взрывами, которые сопровождали потоп.

Мерлин вел нас к какой-то намеченной им цели, мы двигались следом: впереди шли девять бардов, за ними я, ведя под уздцы коня с телом Артура – бездыханным и пожелтевшим, но теплым и гибким, – а замыкали шествие легионеры, которые признали во мне военачальника, хотя лишь двое из них принадлежали моей центурии, остальных же я видел впервые.

Из леса мы вышли к огромной белой скале и, взобравшись на нее, устроили привал. Долго смотрели мы на затопленную землю, погубленную колдовством и злобой, и следили за тем, как поднимается вода, отрезая нас от внешнего мира. Мерлин же сидел поодаль, погруженный в раздумья о будущем.

С началом отлива мы спустились вниз, оставив провидца наедине со спящим королем. На опушке рокового леса мы разбили лагерь и ждали – три дня. Все это время над вершиной горы висело густое черное облако, не похожее ни на туман, ни на дым, которое даже под яростными порывами ветра оставалось неподвижным, – и те из нас, кто отличался острым слухом, утверждали, что слышат доносящееся из тучи бормотание на некоем незнакомом наречии. Также, согласно их заверениям, они слышали, как разнообразные невидимые существа проносятся над нами в воздухе и спешно устремляются к вершине горы, переговариваясь между собой в пути.