Повелитель Вселенной - [24]

Есугэй засмеялся.

— Я знаю. — Он похлопал Дая по плечу. — Я хочу предупредить тебя об одном — попридержи собак, пока Тэмуджин у тебя. Мой сын ничего не боится, кроме собак.

Тэмуджин покраснел. Бортэ не поверила, что он может бояться чего-либо. Анчар захихикал:

— Боится собак?

— Ты сам испугаешься, если тебя покусают, — поспешила ответить Бортэ. — Не беспокойся, Тэмуджин. Я покажу тебе, как заставить их бояться тебя.

Он задрал подбородок.

— Я не дам им запугать меня.

— Шотан, прикажи зарезать овцу сегодня, — сказал Дай, — и мы устроим в стане пир по случаю помолвки.

Бортэ затрепетала, когда отец сунул ее руку в теплую руку мальчика.

14

На севере возвышалась гора Чэгчэр, восточный склон которой темнел по мере того, как солнце склонялось к западу. Под горой расположились кольцом двадцать юрт, светлые дымки уходили над ними в небо.

Есугэй перешел на рысь, его заводная лошадь тоже постепенно сбавила ход. Народ собрался у ямы, где жарилось мясо. На многих были яркие красные шелковые халаты, какие он уже видел в татарских куренях.

Он мог продолжить путь, но татары заметили бы, что он не остановился, и вряд ли кто-нибудь из них узнал бы его. Эти татары и подумать не могли, что Есугэй Храбрец остановится здесь и будет претендовать на гостеприимство, которое оказывают любому путнику. Он может отдохнуть немного перед тем, как продолжит свой путь через желтые степи к собственным пастбищам.

На заводную лошадь была наброшена шкура, которую подарил ему Дай на прощанье. Остальных своих лошадей Есугэй подарил хонхиратскому вождю в знак уважения. Он был доволен, как прошла помолвка, и калым его устроил. Он подумал, что Оэлун в девочках была похожа на Бортэ. Желательно, чтобы жена была красива, но он также приметил в хрупкой девичьей фигурке силу, здоровье, о чем говорил персиковый румянец на золотистой коже ее скуластого лица, живость и ум в больших миндалевидных карих глазах и мозоли на ее руках, привычных к любой работе. Он прочел то, что было на сердце у Тэмуджина в ту минуту, когда сын впервые увидел девочку, и сон Дай Сэчена был предзнаменованием, которым не стоило пренебрегать.

Он остался доволен, хотя и будет скучать по Тэмуджину. Он любил сына за храбрость и сообразительность, даже его упрямство и чрезмерная гордость ему нравились. Тэмуджину было шесть лет, когда он застрелил первого зверя. Есугэй припоминал, с какой буйной радостью он тогда мазал правую руку сына жиром и кровью сваленной антилопы бейза. Пройдет несколько лет до свадьбы сына, но Тэмуджин не будет жить с хонхиратами все время. Есугэй вернется за мальчиком следующей весной. Тэмуджин сможет еще раз погостить у Дая перед свадьбой.

Оэлун будет счастлива от этой новости. Поднялось настроение; устройство судьбы сына пробудило прежние чувства к ней. Она бы удивилась, если бы знала, как он скучает по ней в эту минуту. Самым приятным ощущением в его жизни было спать с ней, чувствовать тепло и упругость ее плоти. Позже это ощущение притупилось, и с ней, он был уверен, произошло то же самое. Он пообещал себе, что по возвращении будет ласков с ней, чтобы вновь пробудить ее тело, давшее ему так много радости, и разделить с ней удовольствие. Новый набег вскоре оторвет его от Оэлун.

Он взгрустнул — предвкушение хорошей драки больше не возбуждало его. Ему даже хотелось бы, чтобы сражения ушли в прошлое, хотелось стариться под боком у Оэлун.

Он поджал губы — было стыдно за то, что он позволил себе такие мысли. Дай Мудрец и хонхиратские предводители могут покупать себе мир, расплачиваясь дочерьми, но Есугэй и его сыновья принуждены добиваться своего другими путями.

Он уже приблизился к татарскому стану. Собаки, привязанные возле юрт, лаяли. До него донесся запах жареного барашка. Татары, собравшиеся вокруг ямы, глазели на него с любопытством, но настороженно, как обычно встречают незнакомого странника.

В конце концов он сделает лишь короткую передышку. Есугэй остановил коня.

— Вы не воюете? — спросил он.

— Не воюем, — ответил татарин. — А ты?

— Я тоже. Попить захотелось в пути.

Есугэй соскочил с коня и протянул вперед руки, показывая, что пришел с миром, и лишь потом повел коней к кострам.

15

— Отец вернулся! — крикнул Хасар.

Оэлун посмотрела на Хасара с упреком.

— А что ж ты без него?..

Хасар вздохнул.

— Он болен. Меня послали табунщики. Сейчас его привезет Добон.

Оэлун встала.

— Биликту! — Девушка выглянула из юрты. — Возьми кувшины и убери это.

Оэлун показала на творог, который разложила сушить на камнях.

Биликту взглянула на мальчиков, собравшихся у повозки.

— Уджин, что…

— Делай, что я тебе сказала.

Оэлун торопливо пошла за сыном к выходу из куреня. С востока приближались два всадника. Есугэй бессильно склонился вперед, голова его касалась шеи лошади. Добон сидел позади него и вел в поводу еще одного коня.

Оэлун обняла за плечи Хасара.

— Приведи Бугу, — сказала она.

Мальчик побежал. К границе куреня потянулся народ. Оэлун убеждала себя, что не надо бояться. Есугэй сильный, Бугу изгонит злого духа из него.

Двое мужчин бросились к Есугэю и помогли ему сойти с лошади. Лицо его осунулось, он держался за живот.