Повелитель воронов - [30]

Осквернять? Я думал, ты оценишь небольшой вкус власти. Моё предложение безгранично, если примешь.

Шилхара сделал затяжку, наблюдая за тем, как след от дыма выплыл в окна призрачными завитками.

— Твой небольшой «вкус власти» лишил меня магии на целый день. Я не заинтересован в том, что не могу контролировать.

И снова смех бога заскрежетал в его черепе.

Мы очень похожи, колдун. Поклонись мне, и ты станешь могущественнее всех магов. Твой дар покажется детской палкой по сравнению с настоящим клинком, и ты будешь владеть им, обладая мощью бога.

Сладкий вкус табака матал обжёг глотку. Так заманчиво. Шилхара не мог сопротивляться уговорам Скверны. Его дар — благословение, единственное, что делало его полноценным, равным тем, кто в противном случае плевал бы на него на улицах. Проявившись во время, когда он задыхался и корчился в хватке своего палача, дар изменил его жизнь, позволил вырваться из кишащей мерзостями грязи и жестокости доков Восточного Прайма.

Конклав, уже настороженно относящийся к силе его дара и мастерству, с которым он развил свои навыки, пришёл бы в ужас, прими он предложение Скверны. Священство и сам маг прекрасно понимали, что Конклав станет первой жертвой приобретённой божественности Шилхары. Его глаза были закрыты. Сладостные образы знаменитого оплота, обращённого в руины, и священников, в частности епископа Ашера, заключённых в темницу, либо встретивших кончину на плахе, проигрались перед его мысленным взором.

Как ты не понимаешь? Один щелчок пальцев, и с моей помощью всё это воплотится в реальность. Всё равно, что прихлопнуть назойливого комара.

Голос Скверны ласкал и умасливал, и Шилхару убаюкало в его объятиях. Память о сне заменила фантазию о разрушении Конклава. Безлунное небо над чёрным океаном, мёртвые воды рассекает левиафан. Шилхара распахнул глаза, отчаянно желая удостовериться, что луна и её спутницы-звёзды по-прежнему царят в ночи. Роща спокойно спала. Живые и плодоносящие деревья служили заветами его воли дабы выжить и победить.

Его губы сжались в презрительную усмешку, когда божья звезда замерцала.

— Мягко стелишь… — Маг выдохнул завитки дыма в направлении звезды. — Как будто без тебя не хватает льстивых бездельников. Ты разглагольствуешь о мечах, царях, богатствах и неизмеримой власти. Но цена... — Он покачал головой. — Меня зовут магом-падальщиком. Поддавшись тебе, я превращусь в омерзительного клеща, вздувшегося на крови мира.

Кто же знал, что ты так благороден.

Шилхара рассмеялся, его смех был столь же неискренен, как и у бога.

— В чём благородство, стать марионеткой в руках лжебожества? — Смех внезапно прервался. — Я уничтожу тебя!

Скверна принялся глумиться.

Серьёзно? И кто станет жертвой? Выступишь в роли убийцы? Или мученика? И что ты будешь творить, Шилхара из Нейта, став нищим, всеми отвергнутым... и свободным?

Шилхара отложил хукка и закрыл ставни. Его покои погрузились во внезапный мрак, напоминая склеп.

— Ты задаёшь неправильный вопрос, — произнёс он в абсолютной темноте. — Лучше поинтересуйся, чего я не натворю?

Глава 10

Если она сумеет пережить это путешествие, то Мартиса намеревалась убить своего бывшего господина в момент, когда станет свободной.

Она прошествовала мимо Гарна, поджидавшего её во внутреннем дворе. До недавнего времени, всю свою неприязнь она хранила для Шилхары и его неортодоксальных методов обучения, но Повелитель воронов ещё ни разу её не обманул. Она знала с самого начала, что он беспощадный учитель, и ожидала худшего.

А вот Камбрия изначально слукавил. Он предупредил о переменчивом характере и остром языке Шилхары, его силе и репутации, но преуменьшил её роль в качестве шпиона. Приключения не входили в план.

Делай то, в чём тебе нет равных. Наблюдай, слушай и запоминай каждую деталь. Он выдаст себя. Ни один человек, даже Шилхара, не сможет скрывать свои секреты вечно.

— Ха! — хмыкнула она со злостью, игнорируя недоумённый взгляд Гарна. Пока Повелитель воронов прекрасно скрывал всё, что может обрушить молот правосудия Конклава на его голову. Никаких доказательств влияния на него Скверны, и ни малейшего интереса к небесному присутствию бога. Если только Конклав не запрещает сбор апельсинов и кражу книг, то тогда да, Шилхара — покойник. В противном случае, у неё ничего нет.

Ничего, кроме сосущего ощущения под ложечкой и жёлчного страха, поднимающегося в горле при мысли о прятках в цитадели лича. Риск приехать и жить в Нейте стоил возвращения души. Но встреча с личем? Камбрия и словом не обмолвился о бесстрашной целеустремлённости Шилхары и наличии у него в соседях пожирателя душ.

Его тягловая лошадь встала рядом с ней и стала трепать шаль Мартисы лёгким дыханием. Та похлопала коня по шее и почесала шерсть за ремнём уздечки. Спокойный гнедой мустанг совсем не походил на норовистых скакунов Камбрии. Осёдланный и увешанный мешками с припасами, включая арбалет и пару длинных ножей, он также ждал Шилхару.

Мартиса взглянула на Гарна.

— Как думаешь, он ещё спит?

— Я не ложился спать, ученица. Имей немного терпения.

Стоя спиной к кухонной двери, она не заметила его появления. Как обычно, он двигался беззвучно. Мартиса поклонилась, чтобы скрыть смущение.