Повелитель теней. Том 3 - [8]

В какой-то момент зверь оказался на краю оврага и, сорвавшись, покатился вниз вместе с девушкой. Он упал на дно, и тут же ему на спину, как разъярённый леопард, прыгнул Хок и вонзил свой кинжал в загривок демона по самую рукоятку. Его освященный клинок с серебряной насечкой, как в масло, вошёл в плоть демона и тот тут же оплыл и исчез, словно впитался в землю. Хок склонился над Франческой, но, увы, она была мертва. Её тело было покрыто ранами, а на шее протянулась кровоточащая борозда от зубов демона.

Хок издал отчаянный стон, после чего поднялся на ноги и, взвалив её тело на плечи, быстро вскарабкался по склону оврага. Он принёс её назад к костру, где Адам яростно орал на Иеремию, сжавшегося возле огня. Он обвинял его в том, что тот не пришёл на помощь, в то время как они с Оливером пытались отбить Франческу у демона. Оливер стоял, вглядываясь в темноту и, увидев Хока, кинулся ему навстречу.

- Мне жаль, - проговорил Хок, опустив тело девушки на землю.

Оливер с рыданиями бросился к ней, но Хок уже забыл о них. Он увидел, что по другую сторону костра на расстеленном плаще лежит неподвижный Киса, в то время как Соломон склонился над пушистым тельцем, а рядом безутешно рыдает Ноэль. Хок кинулся к своему коту, но Соломон жестом остановил его, продолжая что-то нашёптывать. Опустившись рядом на колени, Хок увидел, что у Кисы на боках темнеют две рваные раны, из которых на плащ натекло много крови, но теперь она почти остановилась.

- Я заговорил раны, кровотечение прекратилось, - произнёс Соломон, выпрямившись. – У меня есть бальзам, я наложу повязки.

- Лучше я сам, - возразил Хок и полез в свою котомку за аптечкой.

Он быстро обработал кисины раны, покрыл их золотистой плёнкой заживляющего аэрозоля, после чего наложил повязку и сделал несколько инъекций. Киса издал слабое мурчание, и приоткрыл затуманенные глаза.

- Как ты, мой маленький? – ласково спросил Хок, склонившись над ним.

- Киса жив, - чуть слышно, но вполне уверенно заявил кот и снова закрыл глаза.

Франческу похоронили тут же на поляне. Оливер ещё какое-то время стоял над могилой сестры, пока остальные отвязывали коней, чтоб ехать дальше.

- Надеюсь, это всё? – проговорил Адам, посмотрев на Соломона. – Этих адских псов было три, это последние три демона?

- Боюсь, что это был один демон, - вздохнул книжник, усаживая Ноэля в седло пони. – Он разделился на три части, и если б хоть одна уцелела, он остался бы жив.

- Его погубила жадность, - проворчал Иеремия. – Если б он оставил в покое девчонку, то наверно сбежал бы.

- А, может быть, и нет, - возразил Хок, аккуратно укладывая Кису в корзину на свёрнутый в подобие гнезда плащ. – Оливер, нам нужно ехать дальше. Вы с нами?

- Да, если их осталось ещё два, я должен уничтожить их и отомстить за Франческу, - ответил молодой человек и, подойдя, больше не оборачивался назад, где под деревьями темнел свежий холмик земли.

Привязав к своему седлу лошадь сестры, он сел верхом и поехал следом за остальными.

Пустившись в путь, вскоре они достигли той деревни, о которой говорил Соломон. Они снова поехали мимо, и только Иеремия развернул коня и двинулся по улице туда, где под крышей одного из домиков горела лампа, указывающая на придорожную таверну.

- Мы не будем задерживаться здесь! – крикнул ему вслед Соломон.

- Вы – нет, а я задержусь, - ответил Иеремия, даже не взглянув на него. – Мне моя жизнь дороже горсти монет. Можете забрать мою долю себе!

- Так и сделаем, - пожал плечами Адам, проезжая дальше.

- Всё равно от этого труса никакой пользы, - с отвращением глядя на удаляющегося Иеремию, заявил Оливер и пришпорил коня.

До следующего привала ничего не случилось. Их путь уже казался бесконечным, копыта коней мерно стучали по дороге, и порой Хоку казалось, что они давно уже выехали за пределы реального мира и едут где-то в тех самых бесконечных лабиринтах Тьмы, о которых ему рассказывал иногда Джулиан, сидя вечером у камина и глядя на танец маленьких весёлых саламандр. Они всё так же молчали, погружённые в тревожную задумчивость, и при этом вздрагивая и хватаясь за мечи при каждом звуке, доносившемся из чащи.

Привал они устроили у развалин башни, стоявшей на вершине холма, и вонзающейся в тёмное небо своими полуразрушенными стенами. И всё же на его фоне эта башня уже казалась более тёмной, а значит, небо начало постепенно светлеть. Время перевалило за полночь, понемногу приближая рассвет.

На сей раз, чтоб накормить Кису, Хок открыл банку с его любимым лососем, которую хранил на особый случай с самого начала путешествия. Конечно, он надеялся, что повод будет более праздничный, но сейчас нужно было поддержать маленького пушистого воина, получившего боевые ранения. Киса чувствовал себя не так уж плохо и, приподнявшись на передних лапах, с аппетитом уплетал розоватую мякоть рыбы, в то время как Хок задумчиво почёсывал его лохматый загривок. После сытной трапезы Киса позволил снять повязки и осмотреть его раны, они были поверхностными и уже начали затягиваться. После этого он терпеливо снёс несколько инъекций регенерирующих, обезболивающих и поддерживающих препаратов и снова был помещён в своё гнездо в корзине.