Повелитель теней. Том 1 - [45]

— Прошу благородную леди Дарью разрешить этому рыцарю спеть для нас, — произнёс он.

Понятно, что отказать я не могла, но теперь прекрасно понимая чувства Авсура, мрачно указала Антону на сцену. Он тут же поднялся туда. Фарок с улыбкой протянул ему лютню, но Антон отказался. На лютне он играть не умел. Фарок пожал плечами, вернул лютню музыканту и сбежал со сцены. Антон вышел в центр площадки, сосредоточился и запел:

Улетай на крыльях ветра

Ты в край родной, родная песня наша,

Туда, где мы тебя свободно пели,

Где было так привольно нам с тобою.

Его голос сразу заиграл, завибрировал, заполняя своим сладким звоном всё пространство зала. И хоть я была зла на него, не поддаться очарованию этого удивительного звука было невозможно. Где-то внутри у меня нежно перекатывались волнами знакомые слова, чаруя глубиной и нежностью, проникая всё глубже, словно это ангелы пели в моей душе. Стены и потолок зала пели вместе с ним, украшая его голос странными отзвуками, словно отражая и снова пуская в полёт каждый звук.

Там, под знойным небом,

Негой воздух полон,

Там под говор моря

Дремлют горы в облаках!

Его голос, переливался множеством тонов, как струны лютни, и при этом звучал так ровно и плавно, как флейта. Я поняла, что уже забываю обо всём, улетая вслед за этой песней в ту самую даль. И когда он закончил, в зале нависла тишина.

— Хорош, бродяга… — выдохнул Кирилл и посмотрел на меня.

— Уволю к чертям! — прошипела я.

В стремлении превзойти Фарока, он запустил свою сирену на полную мощь. Я смотрела в совершенно ошалевшие от этого эффекта лица гостей и свиты. Альдор, глядя на Антона, медленно стягивал с пальца свой изумруд. А тот, гордый произведённым эффектом, склонился в поклоне. Публика потихоньку начала приходить в себя. Альдор кивнул тому парню в алом, и тот, поднявшись, вопросительно взглянул на Антона и ткнул пальцем ему в грудь. Тот, поняв, что его спрашивают об имени, назвался. И тут же алый громко объявил, что победителем поединка певцов признан рыцарь Антон с «Пилигрима», за что альдор лично вручает ему золотой перстень с изумрудом.

Антон сбежал со сцены и поднялся по ступеням к альдору, где опустился на одно колено и склонил голову. Видимо, вспомнил фильмы о рыцарях, которые смотрел в детстве. Альдор вручил ему перстень и выжидающе посмотрел. Антон смутился, а потом что-то сообразил и заявил, что петь для великого альдора для него большая честь и радость. После чего ещё раз поклонился. Альдор ещё чего-то ждал, но потом как-то скуксился и недовольным жестом позволил ему уйти. Такая перемена немного смутила Вербицкого, и он вернулся к нам. Кирилл тут же нагнулся к нему, чтоб посмотреть перстень, и они сидели, как два мальчишки, которые рассматривают подарок-сюрприз от Деда Мороза, полученный за прочитанный на сцене стишок.

Повернувшись, я увидела, что альдор встал и удалился через заднюю дверь, за ним утекла его свита, а потом вдруг заметила змеиную усмешку Алонсо, с которой тот смотрел на Антона.

— В чём дело? — спросила я.

Но он тут же придал лицу совершенно невинное выражение.

— Я рад за Антона. Даже не знал, что он такой талант. Ему бы в театре выступать.

— Или в цирке, — проворчала я.

После этого мы пошли на пир, который проходил в другом также специально предназначенном для этого зале, где стояли длинные столы. Нас посадили довольно далеко от того места, где сидел альдор с приближёнными. Судя по всему, у него не было никакого желания со мной говорить, и это меня совершенно не огорчило. Алонсо, кстати, вскоре исчез, и я увидела, что он сидит ближе к альдору в компании своих рыцарей. Это было лучшим доказательством того, что мы впали в немилость.

Посидев какое-то время и дождавшись, пока первые гости в полном смысле откланиваются, я тоже встала и, поклонившись куда-то в сторону стола альдора, отправилась в свою башню. Со мной шли Антон и Кирилл.

Когда мы вошли, в нашу комнату, я не удержалась и, резко развернувшись, налетела на Антона.

— Что, спрашивается, ты делаешь? — воскликнула я. — Кто просил тебя высовываться, да ещё демонстрировать свой голос в полную силу? Тебе прямо не терпелось привлечь к нам внимание? Ты понимаешь, что здесь другой мир, и нам, хотя бы на первых порах нужно соблюдать осторожность?

— Да что я сделал-то? — воскликнул Антон. — Просто спел.

— Просто спел? — переспросила я.

— Дарья Ивановна, — начал объяснять он. — Да, я использовал свой голос, но мы сразу были не в равных условиях. Я же должен был петь без аккомпанемента, а это влечёт определённые трудности. Понимаете? Не так легко подобрать подходящее произведение для исполнения а капелла.

— Ну, «Песня невольниц» Бородина для этого прекрасно подходит, — пожал плечами Кирилл. — Её всегда поют на фестивале Ивана Купала. Только Дарья Ивановна права, Антон. Ты нас подставил. Альдор недоволен, говорить с нами не стал, на пиру нас задвинули к мелким купцам и простым рыцарям.

— А что я не так сделал? — растерялся Антон.

— Не знаю, но что-то сделал, — пожал плечами Кирилл и принялся снимать с себя верхнюю часть костюма.

Вербицкий озадаченно посмотрел на Оршанина, а потом перевёл взгляд на меня. Я хмуро взглянула на него и пошла к своему креслу возле окна. На улице уже начало смеркаться, и небо заливалось яркой синевой. Продолжать отчитывать Антона за его тщеславие и беспечность я не стала. Я вообще не из тех людей, кто может долго ругаться. Высказав свои претензии, я ожидаю, что их примут к сведению, а, следовательно, вопрос исчерпан. В любом случае у меня было о чём подумать, и я, развернув кресло к камину, который снова был заботливо растоплен, села, глядя в огонь.