Повелитель теней. Том 1 - [44]

Альдор, на сей раз, был очень весел и с удовольствием беседовал со своим старшим сыном. Его супруги с ним не было, как и младших детей, зато рядом с ним сидела, ослепительно улыбаясь, Изабо Моро в изумительном платье из зелёной парчи.

— Сегодня призом для победителя будет перстень с изумрудом, — сообщил Алонсо таким тоном, словно страшно жалел, что не обладает певческим талантом. — Но фаворит давно известен. Это любимый менестрель альдора Эрмон, прозванный Золотым голосом луара.

Тем временем на площадку для певцов поднялся красивый молодой человек в костюме из алого шёлка и, дождавшись благосклонного знака альдора, объявил о начале поединка певцов. На площадку поднялись музыканты с инструментами: лютнями, флейтами и барабанами, а потом один за другим выходили исполнители. Они были разными, в богатых костюмах и простых крестьянских одеждах. Видимо, помимо желания услышать красивую музыку и определить лучшего, здесь было и что-то вроде смотра талантов, где знать и богатые горожане могли выбрать себе домашних певцов. Надо отдать должное, голоса у всех певцов были чистые и звонкие, песни, как и подобает алкорским балладам, мелодичные с отмеренным ритмом и гладкими стихами, в основном о любви и о героизме воинов.

Особо отличившихся исполнителей, заслуживших больше всего аплодисментов, альдор награждал золотыми монетами, но свой перстень пока придерживал. И, наконец, на сцену поднялся богато одетый молодой человек с большими ясно-голубыми глазами и белокурыми локонами. Он поклонился альдору, и в зале стало совсем тихо. Голос у Эрмона действительно был исключительно красив и хорошо поставлен. Он звучал подобно хрустальной арфе, в припеве раскатываясь живыми звучными волнами, которые разносились по залу, отражаемые сводами и стенами. Когда он закончил, зрители устроили овацию. Альдор, явно довольный успехом своего любимца, ласково кивнул ему, в то время как Эрмон склонился в низком поклоне.

Молодой человек в алом тут же взлетел на сцену и объявил Эрмона победителем под радостные крики гостей. Он был лучшим, и тут трудно было говорить о подсуживании. Альдор, уже взялся за перстень, чтоб снять его с руки, когда к нему склонился Ликар и что-то прошептал.

— А что, — проговорил альдор громко, — почему бы и не предоставить кому-то возможность оспорить право победителя! Есть ли здесь кто-то, кто хочет спеть и попытаться затмить нашего Эрмона?

В зале стало тихо. Гости переглядывались, хотя ясно было, что никто не вызовется.

— Дарья Ивановна, — услышала я чёткий шёпот Антона, но вместо ответа показала ему крепко сжатый кулак.

Он не стал настаивать, но неожиданно с другого конца зала раздался звонкий голос:

— Можно я попробую? — эльф Фарок обращался не к альдору, а к своему хозяину.

— С чего бы это? — сурово взглянул на него Авсур.

— Отчего же, лорд Авсур, — оживился альдор. — Я слышал, что у вашего воспитанника ангельский голос. Так почему бы ему не удивить нас?

— Как вам будет угодно, великий альдор, — без особого энтузиазма отозвался Авсур и мрачно кивнул юноше, который тут же сорвался с места и взлетел на сцену.

Он скинул капюшон с головы и откинул плащ за плечи, после чего забрал у музыканта лютню и, выйдя на середину площадки, коснулся струн. Быстро перебирая их, он извлекал из инструмента необычную мелодию, похожую на звон бегущего по камням ручейка, а потом запел. С первых же слов его баллады стало ясно, что Эрмону далеко до этого красивого черноволосого мальчика с ясными, как звёзды, чёрными глазами. Его прозрачный и нежный голос, самый чистый тенор, который я когда-либо слышала, почти небрежно выводил слова древнего ормийского гимна любви. Скорее всего, большей части присутствующих этот язык был незнаком, но они слушали затаив дыхание, потому что гимн был на два голоса: мужского и женского. А потому, исполняя второй куплет, Фарок с лёгкостью перешёл на контртенор. Так сплетая два голоса с искусно исполняемой на лютне мелодией, он довёл свою партию до конца. А замолчав, склонился перед альдором в низком поклоне.

Тот с радостным изумлением смотрел на него и хлопал вместе со всеми.

— Малыш, похоже, обеспечил себе место возле трона, — шепнул мне Алонсо. — Если конечно Авсур уступит своё сокровище.

— Я б не уступила, — улыбнулась я, ещё не понимая, что зря рассуждаю на эту тему.

Альдор, хоть и был в восторге от голоса юного эльфа, всё же не хотел расставаться со своим изумрудом.

— Может, здесь есть ещё искусные певцы? — спросил он, и снова стало тихо.

Затмить этого певца казалось невозможным, и альдор снова взялся за свой перстень. И тут снова встрял Антон.

— Дарья Ивановна! — обиженно вякнул он, и альдор тут же повернул голову в нашу сторону.

— Нет! — раздражённо гавкнула я.

И тут Изабо потянулась к альдору и что-то жарко зашептала ему в ухо. Я чертыхнулась. Эта мерзавка знала о том, что Антон обладает уникальным голосом, который воздействует на окружающих, как песня сирены. Я ещё помнила, как сама попала под его необычную власть при первой встрече, а ведь он тогда просто говорил! Весь экипаж любил слушать, как он поёт под гитару, просто потому что его нежный тембр ласкал душу и пробирался в самые глубокие её уголки. Я взглянула на Изабо едва не с ненавистью, а альдор тем временем с любопытством изучал Антона, а потом взглянул на меня.