- Прости меня, прости… - по лицу толстяка бежали слезы вперемешку с кровью.
- Простить? А ты хоть знаешь за что?
- Я… - Конечно, палач не знал. Еще полчаса назад его жизнь была прекрасна, он был сыт и пьян. Но прямо сейчас было очевидно, что перед ним кто-то из близких человека, которого он раньше пытал и казнил.
- Из-за законов этого мира, я не могу использовать на тебе что-то изощренное. Но одно радует, я по-прежнему весьма неплох в магии душ. А еще я хорош в работе с воспоминаниями. Много-много лет назад, я увидел одну злую технику, которая оставила на меня сильное впечатление. Мистик воздействовал на душу подопытного, и «вживил» ему чужие воспоминания. Эти воспоминания принадлежали другой жертве, которая перед смертью перенесла двенадцать часов ужасных пыток. Магия душ жестокая вещь, этот подопытный, за десять минут, ощутил полный спектр боли тех двенадцати часов, он был абсолютно уверен, что эти пытки происходили с ним.
Глаза палача расширились от ужаса.
- О да, ты правильно догадался. Я знаю эту технику, и у меня для тебя есть специальный набор воспоминаний. Они мои. Я собрал самые «лучшие» из моей почти бесконечной коллекции, я думаю, там где-то два дня непрерывных мучений? У нас не очень много времени, давай так, я сожму эти два дня в пять минут, и оставлю на повторе где-то на часик, как тебе? – Дорен вытянул руку вперед, и на несколько секунд закрыл глаза. Воздух перед ним задрожал, и в его ладони сформировалась золотистая сфера пяти сантиметров в диаметре.
- Красивая, ты согласен? Кто бы подумал, что такая безобидная на вид штука, может причинить столько боли…- с этими словами Дорен резко поместил сферу в лоб толстяка.
Палач, упиравшийся до последнего, резко обмяк.
- Приятного путешествия, – произнес парень, и почти без сил тяжело опустился на пол.
Хотя он и сделал вид, что проделал этот трюк с легкостью, на самом деле, он был почти на грани. Его жалкое тело не могло собрать столько маны, сколько требовалось для этого заклятья, опираясь лишь на силу души, он был почти опустошен. Дорена тошнило, а тело налилось свинцом. Прямо сейчас с ним мог справиться даже ребенок.
«Это в последний раз.»
Пошатываясь, он с большим трудом снова поднялся и посмотрел на палача.
«Кажется, я перестарался, этого заряда на часа полтора хватит, как бы его мозги не поджарились.»
Хотя пытки действительно не приносили ему удовольствия, не отомстить он не мог. И без финальной точки месть не была бы законченной. Если палач превратится в овощ, не приходя в сознание, это будет провал.
«Остается только ждать.»
Парень прошелся по комнате и нашел в комоде еще одну запечатанную бутылку вина.
«Думаю, смочить горло не помешает.»
Струной маны Дорен вытащил пробку и устало присел на кровать палача. Сделав несколько больших глотков, он отложил вино и закрыл глаза. Циркуляция маны помогла, слабость прошла, и его самочувствие постепенно нормализовалось.
«Сколько раз я говорил себе никогда не выкладываться до самого конца, всегда нужно оставлять хоть немного про запас. Это точно в последний раз».
Время тянулось долго. Парень серьезно опасался, что переборщив, лишился возможности поставить финальную точку в своей мести. Хотя кроме него оставалось еще две цели для его возмездия. Глава города и его сын. И хотя глава, как он понял, должен был завтра приехать в тюрьму, совершать нападение на него в этот момент было совершенно неразумно. В скрытой атаке на обычного человека, Дорен, очевидно, обладал подавляющим преимуществом. Однако знатные семьи потому и были знатными, потому что у них постоянно рождались талантливые дети.
Семья Хорнаксов, которая теперь управляла городом, была с историей, они получили свой титул много лет назад. По древним законам королевства, любая семья могла претендовать на дворянский титул, если у неё три поколения подряд рождались особенные дети. У потомков знатного рода не было проблем с ощущением маны от слова совсем, с малых лет они открывали возможность чувствовать её и тренировать свой контроль. Поэтому, даже несмотря на реформы короля, дворянские семьи по-прежнему обладала огромной силой и властью. Хорнаксы были знатной семьей в шестом поколении, что значило, что в их семье было полно Мистиков. Глава города и сам был заклинателем, и скорее всего довольно опытным. Если же принять во внимание его охрану, среди которой тоже наверняка будут сильные личности, нападение Дорена было бы просто самоубийством. По этой же причине проникнуть в поместье не представлялось возможным. Сейчас он мог только сжав зубы, временно отложить свою месть.
Спустя полтора часа палач вновь зашевелился. Тяжелый стон вырвался из его груди, его обескровленное лицо скривилось, и он, наконец, открыл глаза.
- Ну как, тебе понравилось? – Дорен ухмыльнулся, сделав глоток вина из бутылки. – Если да, могу устроить тебе еще два-три круга. Что скажешь?
- Убей меня, - шепотом произнес палач. Глаза его уставились в пол, в них больше не было борьбы и жизни.
- Ладно, ты и так мне наскучил, – парень встал и убрал ткань со своего лица.
- Д-дорен? Этого не может быть… - У палача не осталось сил удивляться.
