Повелитель первого. Долгая ночь - [9]

— Прошу вас, передайте шеф-повару мои комплименты. Прошлое ведро было самым вкусным.

Он услышал двойной треск болтеров, прижавшихся к наплечникам, и не удержался от улыбки, хотя у него и похолодела кровь.

— Что ж, это что-то новенькое. Есть причина в меня целиться?

— Перед тем, как войти, мы слышали, что ты разговариваешь. К томящемуся в заточении великому истязателю так быстро пришло безумие?

— Похоже на то.

— С кем ты говорил, Севатар?

— С призраками, с которыми делю камеру. Когда остаешься один столь долго, сам придумываешь себе компанию.

— Ты знаешь, что у тебя снова идет кровь?

— Да? Благодарю за заботу, кузен.

— Это была не забота.

— Знаю. Я воображал, будто ваш примарх одарил свой Легион хорошими манерами. Могу я теперь получить мою питательную слизь, благородный рыцарь? Я постоянно так голоден.

Ему удалось приоткрыть глаза ровно настолько, чтобы впустить немного злого света. Как он и ожидал, перед ним стояли три расплывающиеся фигуры. Трое Темных Ангелов, облаченных в черные доспехи своего Легиона. Его щедрые, заботливые хозяева.

Но глаза пришлось снова закрыть. Свет въедался в них, словно кислота. Он обратился к первому тюремщику:

— Я не видел тебя раньше. Узнаю остальных, но не тебя. Что привело тебя в мои покои, кузен?

— Считаешь себя забавным, предатель?

— Ты постоянно меня так называешь. Прояви уважение, Ангел. Знаешь же, что я выше тебя по званию.

Воин зарычал от омерзения.

— Мы наблюдаем за тобой, Севатар.

— Не представляю, какой интерес смотреть, как я сижу в клетке, будто ценная зверушка. Вам разве не нужно быть там, на вашей маленькой войне?

Как он знал заранее, они не попались на приманку. Темные Ангелы оставили на полу контейнер с белковой пастой и ушли за дверь. Севатар дождался, пока с треском оживет гудящее от напряжения силовое поле. Только тогда он пришел в движение и стал есть, словно зверь, хватая кашу сложенной ладонью.

Какое-то время он опять был один, забрасывая в рот питательную жижу. В ее холодном химическом безвкусии не было ничего приятного.

— Яго.

Мягкий голос Альтани принес немедленное и абсолютное облегчение, словно на пылающую рану пролилась ледяная вода.

— Обед подан. Ты голодна, малышка?

Он вытянул руку, роняющую капли, предлагая белковую слизь темноте.

— Если хочешь, можешь принять участие в этой великолепной трапезе.

— Нет, Яго. Прошу тебя, послушай меня. Рыцари Первого не слепы. Они опасаются, что с твоим разумом что-то не так.

Он оскалил мокрые от каши зубы в отвратительной ухмылке.

— Мне говорят, что с моим разумом много что не так. Боюсь, тебе придется выражаться точнее.

— Из-за крови и боли они догадываются о твоем секрете. У одного из них есть Дар. Он знает, что ты что-то скрываешь.

Внезапно успокоившись и похолодев, он облизнул губы, ощутив пресный невыразительный вкус протеиновой пасты.

— Один из них был псайкером? Откуда… Откуда ты это знаешь?

— Я почувствовала его здесь, с нами. Он тянулся к тебе своим сознанием, совсем как я.

Стало быть, теперь Первый Легион использовал для наблюдения за ним своих библиариев. С этой непредвиденной опасностью предстояло разобраться. Однако не Темные Ангелы являлись той причиной, от которой у него застыла кровь — наибольшая близость к страху с того момента, как Восьмой Легион забрал его и преобразил.

— Альтани. Скажи-ка мне кое-что, маленький призрак. Как ты умерла?

— Что? Яго, я не мертва.

Его кровь заледенела. Стала холоднее льда. Будто иней, чешуя которого покрывает обесточенные остовы кораблей, которые дрейфуют в глубокой пустоте, вдали от света какого-либо из солнц.

Он выдохнул сквозь сжатые зубы, руки беспомощно и беспокойно подрагивали без оружия. Она внутри его головы. Эта девочка, это создание пробилось к нему в голову.

— Кто. Ты. Такая.

— Альтани. Альтани Шеду, Второй Голос Хора.

Хор. Осознание стиснуло его, словно когти из черного льда. Она не была каким-то призраком, задержавшимся не на той стороне могилы. Не была призраком девочки, умершей на борту флагмана Темных Ангелов. Она…

— Астропат. Ты астропат.

— Я думала, ты понял. Как бы я еще дотянулась до тебя, не будь у меня Дара?

Он обнаружил, что смеется впервые за время этого мучительного испытания — смеется сквозь ослабевшую боль над играми, которые, похоже, обожает судьба.

— Ты думал, что я мертвая? Одна из голосов мертвецов, которые тебе снятся?

В его воображении у нее не было лица, однако он практически мог представить, как она приоткрыла рот в наивном изумлении.

— Это неважно, Альтани. Все это неважно. Тебя не накажут за эту связь?

— Да, если обнаружат. Но я — Второй Голос и сильнейшая в Хоре. Будь я старше, я бы стала Первым Голосом.

Чтобы ребенка возвысили до сана Второго Голоса, его психическая сила должна быть практически неизмерима. Несомненно, это делало ее драгоценной для господ, но Севатар задавался вопросом, насколько она на самом деле в безопасности, когда столь доверительно общается с заключенным врагом.

— Девочка, почему ты рискуешь жизнью, говоря со мной?

— Я видела твои сны. Мы все чувствовали, как они вторгаются в нашу работу. Твои сны нарушают ритм астропатической песни Хора. Остальные отвернулись, защищаясь от боли в твоем сознании. Только я не стала.