Повелитель молний - [15]
Дорога становилась все труднее. Растительности уже никакой не было. Поверхность верхней части горы состояла из застывшей лавы, усыпанной мелкими камнями и вулканическим пеплом, в котором вязли ноги.
Опираясь изо всех сил на палку, Фарадей первым вскарабкался на вершину, которая представляла собой широкий край огромной воронки кратера. Здесь почва под ногами была горячая, и в разных местах из нее вырывались струи пара и дыма. Когда ветер относил в сторону дым, становилось видно жерло вулкана, из которого с чудовищной силой вырывалось пламя. Путники молча стояли, переводя дух после трудного подъема. В наступившей тишине слышен был рев бушующей огненной стихии.
— Не пройдем ли мы еще немного вперед? — предложил Дэви, осторожно спускаясь на глыбу застывшей лавы, лежавшей уже на внутреннем склоне кратера.
Фарадей последовал за ним. Они находились теперь всего метрах в тридцати от расщелины, откуда вырывались дым и пламя. Черная застывшая лава была местами покрыта желтыми пятнами, похожими на ржавчину.
— Это, по-видимому, хлористое железо, — заметил Дэви.
Ветер внезапно переменился и погнал на дерзких пришельцев клубы дыма с удушающим серным газом. Дэви поспешил назад, а Майкл задержался, чтобы собрать хоть сколько-нибудь желтого вещества.
— Назад, Фарадей, назад! — кричал ему Дэви.
Молодой человек, бережно держа в горсти собранное желтое вещество, прыгал через горячую лаву. Ноги его жгло сквозь толстые подошвы башмаков. Бледный, тяжело дыша и кашляя, но улыбаясь, он присоединился к спутникам, стоявшим в более безопасном месте.
— Незачем рисковать, — заметил ему Дэви. — Здесь тоже достаточно материала для наблюдений. Слышите ли, как пахнет хлором?
Запах хлора поднимался из впадин в лаве, где она была так горяча, что до нее нельзя было дотронуться. Мальчик, пришедший с проводником, пек в одной из этих ямок яйца, принесенные из дому. Проводник достал из мешка большую фляжку с вином. Отец и сын собирались пообедать. Вид действующего вулкана интересовал их очень мало.
— Не правда ли, — говорил Фарадей Дэви, — дым не всюду одинаков? Видите: из главного отверстия дым идет густой, желтоватого цвета, с сильным запахом серы. А из маленьких расщелин поднимается белый дым, который быстро рассеивается и не имеет такого запаха.
— В этом белом дыме много пара, — отвечал Дэви. — Вся влага, которая содержится в почве горы, испаряется от высокой температуры и ищет себе выхода. Интересно бы посмотреть, что здесь делается после дождя.
Пора было возвращаться.
…И еще два раза поднимался Майкл на вершину огнедышащей горы. Вместе с сэром Дэви он осматривал раскопки древнего города Помпеи, засыпанного пеплом во время извержения семнадцать с половиной веков назад, брал образцы лавы прошлогоднего извержения, когда огненный поток устремился на Неаполь и неожиданно свернул в сторону. На всю жизнь запомнил Майкл это чудо природы: огнедышащий кратер извергает фонтан раскаленных докрасна камней так, что земля содрогается под ногами.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
Охотников было четверо. Трое из них могли поспорить друг с другом почетностью своего общественного положения. Один — член правительства Женевской республики, физик и врач, профессор Шарль Делярив. Другой — известный натуралист, профессор минералогии и геологии Женевской академии, член Лондонского королевского общества, Николай-Теодор Соссюр. Третий — знаменитый английский химик Гемфри Дэви. Четвертым, был тринадцатилетний мальчик Огюст, сын профессора Делярива, впоследствии тоже знаменитый химик.
Пятым членом этого высокого общества оказался Майкл Фарадей, который принимал в охоте только косвенное участие: он носил ружье сэра Дэви, когда тот не стрелял, и ягдташ.
Голубое озеро с необыкновенно прозрачной водой было окружено отлогими холмами, которые кое-где неожиданно обрывались в воду отвесными скалами. Из-за ближних гор поднимали свои ослепительные снежные головы высочайшие швейцарские вершины, над которыми царил Монблан.
Стоял теплый август 1814 года. Уже больше месяца путешественники жили в красивой и гостеприимной Женеве. Дэви часто встречался с Деляривом, Фарадей же видел Делярива только издали, во время осмотра естественно-исторического музея и ботанического сада. Теперь, на охоте, ни одному из профессоров не вздумалось заговорить с молодым человеком: все принимали его за слугу. Но когда охота уже кончалась, Дэви заинтересовался геологическими обнажениями на склоне ближнего холма и пошел с Соссюром рассмотреть их, а Фарадей остался при их ружьях и убитой дичи. Делярив сел отдохнуть здесь же, на камне, нагретом солнцем; его сын бросал гальку в озеро.
— Нравятся ли вам горы, молодой человек? — снисходительно спросил по-английски профессор Майкла.
— Очень нравятся, сэр! — живо отозвался Майкл. — У нас в Англии нет таких высоких гор. Я думал сейчас о том, что вы здесь живете ближе к природе, чем мы, и вам, вероятно, легче ее изучать.
