Повелитель молний - [63]

Ловко поставив Маргарет на ноги, он помог ей оправить юбки. Казалось, она была ему рада, но с Маргарет никогда точно не знаешь, что тебя ждет.

– Мне не хотелось бы сделать опрометчивый вывод, – начал он отменно светским тоном, – но, поскольку утром вы исчезли, очевидно, не желая моей помощи…

– Ты именно сейчас будешь распекать меня за это? – прошипела Маргарет, тревожно озираясь на окно, через которое слышались гулкие удары в дверь. – Хорошо, признаю свою глупость, слышишь, признаю. А сейчас прошу тебя…

– Позвольте ваши вещи, мадам, – Джонатан взял ее сверток и привязал к поклаже за своей спиной. – Простите, что вы сказали?

– Джонатан!

Он, наконец, заметил, как она напугана.

– Снаружи Роберт. Он может выбить дверь! – Маргарет схватила друга за руку. – Нужно немедленно бежать.

– Без вашего разрешения я шагу не сделаю. Она была готова убить его!

– Миледи, – он поклонился и взял ее за руку. – Дверь продержится еще минуту-другую. Вы уверены, что хотите моей помощи?

– Господи, ты хочешь, чтобы я умоляла?

– Зачем же? Я просто хочу, чтобы вы кое-что прочно усвоили.

– Да говори же, ради Бога!

– Есть некоторые вещи, где ты сильна, но есть и другие, с которыми ты не можешь справиться. Ты не должна стремиться делать и то, и другое, понимаешь?

Джонатан видел, что она в отчаянии, но считал, что именно сейчас может заставить изменить ее отношение к опасности. Когда Маргарет с готовностью кивнула, он продолжал:

– Я, конечно, не уверен, что ты все поняла, но должен получить твое обещание. Обещаешь делать так, как я советую?

– Клянусь!

– Очень хорошо! Теперь я провожу тебя домой. Видно, сегодня ей много пришлось испытать, думал он, забираясь на низкую покатую крышу соседнего строения и легко подтягивая ее за собой. Они слышали, как в дом ворвались, и там начался погром.

Джонатан вел, а вернее, почти нес Маргарет по крыше склада, примыкающего к ее магазину, потом по соседней, уходя все дальше. Роберт и его помощник еще не сообразили, что беглянка ускользнула таким необычным путем.

Маргарет крепко сжимала руку капитана, опустившего ее на землю и увлекавшего с одной улицы на другую, пока они не оказались в узком переулке рядом с ее жилищем. Там он решил остановиться, чтобы спокойно поговорить. Опираясь на его руку, молодая женщина тяжело дышала.

– Тебе не понравился путь, который я предложил? Ты боишься высоты?

– Чего я действительно боялась, – она сильно вздрогнула при этих словах, – так это быть пойманной, потому что оказалась слишком близкой к этому.

Видя ее испуг, он хотел обнять и успокоить ее, как ребенка.

– Ну, я не позволил бы виконту тебя обидеть, – мягко сказал он, слегка притягивая ее к себе. – Но теперь ты понимаешь, что я был прав, и перестанешь стараться делать невозможное?

– Я только хочу быть самостоятельной.

– Уж этого у тебя никто не отнимет.

– Нет, это ты меня поддерживаешь. Стоит тебе меня отпустить, как я упаду.

Это оказалось правдой в буквальном смысле. Джонатан мучительно близко ощущал дрожь ее тела.

– Да нет, – он постарался унять собственное возбуждение и говорить спокойно. – Когда ты делаешь то, что умеешь, тебе не занимать уверенности. Теперь иди домой и отдыхай. Роберт не найдет тебя, во всяком случае, сегодня ночью. Да, имей в виду, что твой дед уже приехал. Он устроился в своем доме в Стрэнде и сразу нанял людей для розысков.

– Я знаю, что он в Лондоне, – прошептала она. – Я пойду, дай, пожалуйста, мой сверток. – Она прижала к себе пакет и сказала, заглянув ему в глаза: – Я немного отдохну, а ночью буду плести для тебя воротник, чтобы успокоиться.

– Вот как, уже сегодня начнешь… Я хотел кое о чем попросить.

– Говори, Джонатан, если смогу, я с удовольствием сделаю.

– Ты позволишь мне посмотреть, как ты работаешь?

Можно было подумать, что он попросит о чем-то непристойном, так потрясенно Маргарет смотрела на него. Наверное, это занятие для нее очень личное, подумал он. А он жаждал умиротворения, которое ему могло принести только созерцание ее безмятежной сосредоточенности и завораживающе мелькающие над белоснежной чистотой кружева руки…

– Что с тобой? – с болью спросила она. – Что они сделали с тобой? Я убью их, если…

Он испугался неистовства ее клятвы.

– Не смей так легко говорить об убийстве, – прервал он ее.

– Но почему, если они так просто распоряжаются чужой жизнью? Они не заслуживают, чтобы…

– Нет, нет! Это ужасно… Убийство само по себе страшная вещь. Но если ты хоть однажды подумаешь, что имеешь право решать, что кто-то заслуживает жизни или смерти… не думай, что это так просто. Человек не имеет права рассуждать об этом. И если он берет на себя смелость судить, это разрушает его душу. – Джонатан не сдержал стона муки. – Это то, что они… он сделал со мной.

Он вынудил меня присвоить себе право осудить его на смерть… и это камнем лежит на моем сердце, но я ничего не могу поделать.

– Он здесь, в Англии?

– Нет, в Нидерландах.

– Тогда тебе придется вернуться, – сделала она печальный вывод.

Джонатан почувствовал, что Маргарет поняла его и позволяет ему идти выполнять свое преступное решение, тем самым снова принося ему в жертву свою чистую натуру, хотя он этого и не заслуживал.