Повелитель Человечества - [34]

Несмотря ни на что Ра хмуро и безрадостно улыбнулся. – Нет, мой король.

– Посмотри на небо над нами, пасмурное из-за приближающейся бури. Большинство людей назвало бы цвет облаков серым на разных языках. Как нам узнать, видит ли мужчина серый такого же оттенка что и женщина рядом? Или такой же серый что видели его мать и отец? Слепая женщина ничего не увидит, но она всё равно почувствует приближение бури благодаря ветру. Она знает, что небо серое, потому что ей так сказали, но она никогда не видела его. Что тогда является серым? Это цвет, который я вижу, или оттенок, замеченный глазами другого человека? Это только цвет или ещё ощущение ветра на коже, предвещающее бурю?

Ра выдохнул. – Понимаю.

Император неожиданно показался уставшим. Он покачал головой в редком моменте человеческой эмоции. – Есть создания, обладающие отличающимися чувствительностью и воздействием, которых по-разному называли в различных культурах и расах. Боги. Ксеносы. Сущности. Это не имеет значения.

– Не думаю, что хочу знать такие вещи, сир.

– Твои желания не важны, Ра. Ты станешь сражаться упорнее, когда поймёшь за что сражаешься. Именно поэтому я рассказываю тебе всё это.

– Вопрос практичности? – спросил он Императора, не обидевшись. – Не доверия?

– Вопрос победы. Ты всё ещё видишь войну в паутине, как битву за мои мечты и амбиции правителя. Но я уже говорил тебе – это война за выживание человечества.

Внезапный треск активированного силового поля вернул внимание Ра к заснеженной тундре. Кровь зашипела на клинке Императора. Обезглавленное тело жреца-короля упало в грязный снег, из обрубка шеи поднимался пар.

Сагиттар схватил отрубленную голову за длинные волосы и поднял к пасмурному небу. Он взревел и тысячи Громовых Воинов взревели вместе с ним.

Император вытер выключенный меч о плащ мертвеца, а затем вложил в ножны за спиной:

– Как всегда по-варварски, Сагиттар.

Кустодий швырнул голову на землю. – Тожество победы, мой король. И только.

Император поставил бронированный ботинок на голову жреца-короля. Сервомоторы колена загудели. На долю секунды Он остановился, пока все взгляды не уставились на Него.

Затем ботинок опустился, раздробив трофей в грязи под снегом. Когда Он убрал ногу, остались только влажные красные черепки с прилизанными волосами.

– Сожгите тело, – произнёс Император. – Сожгите все их тела.

Вооружённые огнемётами Громовые Воины шагнули вперёд.

+ Проснись, Ра. +

Сагиттару снилось объединение, дни, когда он был рядом с Императором. Сам титул – Imperator, как они называли Его на высоком готике – был ещё в новинку в те дни. Император был военачальником, боевым королём, но ещё не королём королей. Терру всё ещё предстояло поставить на колени болтером и клинком.

Тогда видящий сны и сам был военачальником. В часы после победы он вдыхал вонь тел и запах экскрементов сотни полей битв. Он чувствовал нежные прикосновения могильных ветров на коже и пронёс золотое копьё в испачканных кровью руках через целый континент.

Дни силы. Дни славы.

Он стал первым из своего вида, кто погиб. И за это унижение, за этот несмываемый позор они почитали его.

Битва за Маулланд Сен стала последним днём радости, последним днём, прежде чем его кости погребли в колыбели пронзительного холода, а в разуме вспыхнул позор поражения.

– Сагиттар.

Это было его имя. Его главное имя. Его золотые доспехи покрывала гравировка множества его других имён, все заслуженные в триумфе и чести, все дарованы самим Императором.

Императором, каким Он был, а не каким Он стал. Будущим Правителем Терры, всё ещё далёким от восхождения до Повелителя Человечества.

Император был в Маулланд Сен за часы перед тем, как Громовой легион сойдётся с хищническими ордами жреца-короля. Облачённый в старомодный доспех, археотек, в котором кожи и бронзы было не меньше, чем керамита, Он стоял на высокой скале, а восходящее солнце превратило орлов на его броне в чистое золото.

Его армия стояла на юге в низине. Их путь к врагу вёл в гору, предстояло подниматься по скалистому склону, старясь сохранить хоть какое-то подобие порядка. Враг расположился к северу на плато последнего горного оплота, орда татуированных фанатиков и грязных жителей пустошей, облачённых в механизированную броню и одетых в некачественные клонированные меха, чтобы противостоять холоду. Неуклюжие скоты уплотнили их ряды, судя по внешнему виду, они скорее являлись результатом неудачных генетических манипуляций, чем колдовства.

Они истекут кровью. Наконец с падением Маулланд Сен Нордик будет поставлен на колени. Проклятая замёрзшая земля. В воспоминаниях Сагиттара мороз пронизывал до костей – и конечно так и было – но холод не стал неожиданностью в сегодняшних воспоминаниях. Все его воспоминания были холодными.

Император посмотрел на ближайшие к Нему бронированные ряды воинов в грубых керамитовых доспехах, отремонтированных на скорую руку, переделанных и повреждённых. Кампания оказалась длиннее и намного изнурительнее, чем ожидалось. Его войска в последнем сражении уступали в численности в семь раз, хотя такие числа означали, что никто не переживёт рассвет. Высокие стены врага значили столь же мало, а коварный подъём к ним волновал меньше всего. Армия Императора несла потери, как несла потери любая армия. Но жертвенность вросла в их кости. К концу дня победа будет за ними.