Повелеваю - стань моей! - [2]

Шехаб снова постарался сбросить охватившее его напряжение. Сейчас пристальное внимание ему совсем ни к чему. Тем более что на этом балу, который он устроил на свои средства, не было ни одного человека, чьим мнением он по-настоящему дорожил бы. Приглашения были разосланы малоизвестным, а порой и вовсе случайным людям, чтобы можно было затеряться в толпе и спокойно сосредоточиться на конкретной цели.

Если только эта чертова Фара Бьюмонт соизволит когда-нибудь появиться.

Неожиданно у него возникло странное ощущение, словно его шею на секунду обдало горячим ветром. Замерев на мгновение, Шехаб старался понять, что это могло быть. Он обратил внимание, что футах в десяти от него, возле огромных дверей бального зала, что-то происходит. Шехаб, стараясь сохранять невозмутимый вид и не выказывать своего любопытства, осторожно повернулся.

В следующий миг он замер, казалось, сердце перестало биться на несколько секунд. Окружающие люди вдруг перестали существовать. Шехаб видел только эту женщину. Она стояла в проеме дверей, на ней было легчайшее платье, переливавшееся всеми оттенками зеленого, и вся она была словно ожившее видение из сказок «Тысячи и одной ночи», словно произведение искусства во плоти.

Это... она?

Шехаб моргнул, медленно приходя в себя, словно после гипноза. Конечно, она. Кто же еще? Разрабатывая свой план, он так тщательно изучил фотографии этой женщины, которые до сих пор висели на стене, что ошибки быть не могло.

Однако все они весьма отдаленно напоминали то, что Шехаб видел перед собой сейчас. Разве мог лист мертвой бумаги передать все богатые оттенки золотого шелка ее волос, нежный тон кожи и особенно глубину и цвет этих удивительных зеленых глаз! В них словно отражалась вся зелень лугов и побережья островов Джудара! Она была обворожительна и желанна, загадочна и непостижима, как Шахерезада, костюм которой так удивительно подходил ей.

Восхитительная.

Проходивший мимо гость нечаянно задел Шехаба локтем, и это отрезвило его. О чем он только думает? Она обычная эгоистичная хищница с телом сирены, готовая продаться любому мужчине, если это сулит выгоду. И при этом не упустит из своих цепких рук немолодого, но богатого любовника.

Шехаб продолжал наблюдать из своего укрытия, как она идет по залу, приковывая к себе всеобщее внимание, сама ни на кого не глядя. Присмотревшись к ней попристальнее, он вдруг уловил в ее лице нечто удивившее и даже смутившее его. Это было не похоже на высокомерие. Скорее, желание скрыться, избавиться от пристального внимания окружающих, которое было ему чертовски хорошо знакомо. Оказывается, неприступный вид Снежный королевы всего лишь ширма?

Размышляя, Шехаб спохватился только тогда, когда настало время приводить план в действие. Конечно, по отношению к ней это будет нечестно, но другого выхода у него нет. В конце концов, он вынужден так поступить не по своей воле.

Подав условный знак своим людям, он неспешной походкой двинулся ей навстречу. Когда между ними оставалось не больше двух метров, их взгляды встретились, и тут Шехаб понял, что больше не может сделать ни шагу. Прежние планы, намерения, расчеты все куда-то улетучилось, а по его жилам устремился ток желания.

У него пересохло во рту, когда в ее глазах он прочитал такое же вожделение, какое испытывал гам.

Осознав это, Шехаб разозлился, на свою слабость, мрачно сверкнув глазами. Но отвести от нее взгляд было выше его сил. Ее чувственные губы слегка приоткрылись, обнажив жемчужный край зубов. А этот взгляд с поволокой обещал так много... Кровь ударила Шехабу в голову.

Не без труда он взял себя в руки. Пожалуй, такая роскошная, но легкомысленная жена принесет много проблем. А чего же еще ожидать от женщины с такой-то репутацией? Если бы он не отупел от ее красоты, то, возможно, помнил бы об этом. Похоже, престарелый любовник не в состоянии дать ей в постели то, что нужно, раз она начинает заигрывать с первым встречным. А замуж наверняка не выходит потому, что не желает расставаться со свободой.

Однако, когда она станет его женой, об интрижках ей придется забыть. Он мужчина, а не дрессированная собачка, чтобы им можно было пренебречь или сделать вид, что его не существует. Для королевы Джудара такое поведение недопустимо.

Фара Бьюмонт пылала от унижения и негодования.

Когда она вошла в битком набитую народом залу, от роскоши которой захватывало дух, все взгляды тут же обратились на нее. Отовсюду понесся шепот, похожий на змеиное шипение, словно комната превратилась в гигантское змеиное гнездо. Ну, ничего, она найдет противоядие ради Билла, любовницей которого согласилась притвориться. Хотя время от времени Фара начинала сомневаться, что вся их затея чего-то стоит. Слишком много зависти и злобы породило это вокруг них. И тем не менее несомненные плюсы в таком положении дел все-таки есть. Билл смог таки задеть самолюбие своей неверной жены, а Фара получила некоторую передышку. Теперь мужчины могли только окидывать ее горячими, жадными взглядами на расстоянии. Посягнуть на женщину Билла ни один из них не рисковал.

Однако грязных сплетен это не поубавило. Ее по-прежнему считали циничной и развратной сукой. И когда Фара поняла, что пытаться доказать обратное — все равно что запретить приливы и отливы, то просто махнула на все рукой.