Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти - [37]

– Ты убил его, – наконец выдавила она из себя, – ты убил моего мальчика.

– Что ему сделается, – буркнул Яробор, а потом глянул в окно, где Травма осматривала горемыку. – Он ещё многих обидчиков переживёт. А нет, так поможет уйти раньше. Научу.

– Ты убил его, – всё шептала мать.

– Да жив он. Но если хочешь, можешь молиться за его здравие, – произнёс Яробор во весь голос. – Жизнью не дорожат те, кто смерти никогда не видел. Со мной у него не будет времени на эту дурь. Там он не о смерти будет думать, а о том, как выжить.

– Кому молиться? – тихо спросила женщина трясущимися губами.

– Мне, – ответил лесной бог и спрыгнул вниз.

Глава 11. Яробор и цифровая оказия

Яробор сидел на лавке в красном углу на своём хозяйском месте, наблюдая, как при свете лучины возится за столом, особливо для этого дела поставленным, новоявленный дьяк Андрюша. Пухлый парень был весь исцарапан после своего падения с высоты восьми с небольшим саженей, что не прошло для него даром. Он и сейчас ёрзал на лавочке, потирая временами ушибленное гузно-ягодицы. Парень боязливо озирался на хозяина терема, протягивая к хитрому коробу медные жилы, обёрнутые той же самой шкурой, из которой были сделаны те яркие наручи. Он называл их проводами.

Андрюша долго и придирчиво вглядывался в этот короб, наполненный непонятным медным литьём и ветряными колёсами. Он назвал это цифровыми технологиями. Яробор с его слов не сразу понял, что сие значит, а потом взаправду нашёл на зелёной дощечке, в омеднённых щелях-прорезях которой крепились всякие премудрости, множество разных цифр и заморских закорючек.

На столе поставили большое чернёное зеркало, то бишь мо-ни-тор, и доску с буквицами. Там же валялась полукруглая вещица, обозванная почему-то крысой.

На чудо новоявленное глазела Лугоша. Она отодвинула ку́тную занавесь и, поджав ноги, сидела на лавке, распираемая любопытством в бабьем ку́те, в коем часто ночевала. Ручейница надела на себя сарафан синий, как цвет незабудки, и белоснежную рубаху. На шее висели малахитовые бусы, а в длинную косу она вплела алую шёлковую ленту. Но что примечательно, кроссовки она не сняла. По ноге впору пришлись они ей, да по сердцу.

Из поддувала печи вынырнули три мордочки анчуток, непрестанно шевелящие усами. На пороге терема в двери сидел старый бер, медленно шевеля челюстью и пережёвывая ревень, который очень любил.

Яробор же разбирал выданные ему грамоты, вполглаза посматривая на увальня. А грамоты прелюбопытнейшие. Пасы-порт был багряной книжицей, где написали имя и прикрепили на хитрый клей рисунок с личиной. То называлось фото-графи-яй. Рисунок смастерили весьма шустро, посадив тогда Яробора на скамью перед большим стеклянным глазом и сверкнув ярким светом. Но та книжица для людей, а вот второй грамотой был свиток с колдовской печатью и писаный как на кириллице, так и на глаголице. С этим свитком лесной бог мог входить под колпак города беспрепятственно, равно как и покидать его. Карточка со златом-серебром лежала на самом краю столешницы. Вместе со свёртками грамот от купленных в кампутерной лавке диковин.

Яробор не преминул утолить своё любопытство и приобрёл и себе и Лугоше по хитрому зеркальцу. Себе в чёрной оправе, думая потом хохломой украсить. А Лугоша выпросила даже два зеркальца, одно махонькое, цвета одуванчика по весне, второе белоснежное, большое, планшеть называется. Она сейчас сидела и водила зеркальцем перед собой, а то запоминало узретое. Девка по дороге всё встречное поперечное заставила зеркальце запечатлеть. Андрюша бурчал, что так она посадит бутырею в нуль, токмо как это, непонятно.

– А где у вас розетка? – вдруг спросил увалень, выглядывая что-то по стенам и под столом. В руке он держал конец провода с двумя торчащими железными стебельками.

– Это что и для чего? – хмуро уточнил Яробор, сгребя грамоты и карточку в ларец с золотом и самоцветами.

– Электричество нужно для работы, – как-то печально он произнёс.

– Лугоша, – позвал хозяин терема девку, – ты искричество не видела? А то станется от тебя всяк покупки поиграться умыкнуть. Оно, мож, тебе и без надобности вовсе, а разобьёшь нужную вещь.

– Вот, – сказала непо́седа и протянула малую корзинку с тонкими как персты обрубками.

Андрюша закрыл глаза и тихо засмеялся.

– Это батарейки.

– Ты не скаль зубы! – рявкнул Яробор и ударил кулаком по столу, заставив парня вздрогнуть и замолчать. – Объясни толком.

– Ну, электрическое питание, – заикнувшись, промолвил он, показав двузубую вилку, – питание воткнуть нужно.

– Этой вилкой только в свином рыле ковыряться, – хихикнула Лугоша. – Сопли мотать.

– Ну, электричество, – совсем тоскливо протянул Андрюша.

Яробор встал и подошёл к парню, заставив того поёжиться и втянуть голову в плечи.

– Что ж ты, дурья башка, сразу не сказал, что ещё искричество купить нужно?

– Я думал, у вас есть.

– Как оно выглядит?

– Это как молния, только маленькая и в розетке. У нас в доме всё от электричества работает, – сжавшись на свой скамье, ответил парень.

– Что ж ты сразу не сказал, что молния нужна. Я хоть и не Перун, но молнию попроще сваять смогу.

С такими словами Яробор взял со стола Андрюшино зеркальце, так что оно осталось лежать на раскрытой ладони. Вторую ладонь поднял, а указующий перст направил на вещицу. В тереме сверкнула ручная молния. Вот только, вместо работы зеркальце сначала задымилось чёрной удушливой гарью, а потом грохотнуло. Стекло разлетелось осколками, заставив хозяина терема поморщиться, а Лугошу взвизгнуть.