Потоп - [25]

Шрифт
Интервал

А ведь я могу вернуть ей жизнь, вернуть разум, подумала Золотинка. Мысль эта вполне определилась, когда Золотинка опустила взгляд к Сорокону. Прижечь волшебным камнем висок и напрячься душой, чтобы прорвать липкую паутину забвения, что обволакивает угасший разум. Вот все, что нужно было сделать.

Так это было просто и несомненно, что чуткое воображение Золотинки встрепенулось… Она почти вздрогнула: а что потом? Когда несчастная девушка осознает себя в загаженном крысами подземелье? Когда придется ей отбиваться от кусачих тварей, чтобы отстоять свою жалкую похлебку? Когда кромешный мрак оживет для нее полными неведомого значения вздохами? Когда поползут шорохи… без разрешения, без исхода?

Что останется ей? Еще раз сойти с ума?

Золотинка пятилась, не сводя взгляда с прекрасного, напряженного бессмысленной заботой лица. Ни малейшего укора не было во взоре узницы.

Но Золотинка-то знала — можно ли было от себя скрыть? — что, отказавшись от мысли воскресить разум, совершила нечто похожее на убийство.

Отступая, она пошатнулась на ровном месте и задела плечом стену. Тут-то и обнаружилось, что сама волшебница не держится на ногах — кто знает, какие тени лежали у нее под глазами, на кого-то она сама теперь походила, изможденная голодом?!

С тяжелым сердцем Золотинка возвратилась в клетку к Поглуму — медведь не просыпался. Видно, это было его естественное состояние: беспробудная спячка. Во сне он отмахивался от ползавших по боку крыс и сердито фыркал. Золотинка занялась медом…

По малом времени подземелье огласилось отрывистыми голосами, послышался звон цепей, воркотня узников; главный проход, сколько он был виден с порога Поглумовой клетки, озарился красноватым светом факелов. Не мешкая, Золотинка пробралась на соломенное ложе за медведеву спину, без особых затруднений завинтилась в железяку и затаилась, зарывшись в соломенную труху.

Голоса приближались, скоро они зазвучали уже в самой клетке, и тюремщики принялись будить медведя, орудуя каким-то длинным предметом; они пугливо отскакивали, когда Поглум чихал. Наконец, он уселся, потирая бока, зевнул, да так рявкнул, что впору было пасть на колени. Тюремщики не упали, но попятились.

Однако Поглум, как видно, настроен был вполне миролюбиво, да и тюремщики не играли с ним попусту — они нуждались в рабочей силе. Похоже, сотрудничество было давно отлажено: прихватив пустые укладки, Поглум ушел вместе со стражниками.

Золотинка поднялась за соломенными горами, чтобы прислушаться. Поглум, по видимости, таскал тяжести. Временами разносился, приглушенный, смятый подземным пространством собачий лай и такой же отдаленный рев Поглума. Можно было предположить, что медведь совался в караульню, чтобы забрать ушат с водой или какой чан с похлебкой. Возня это продолжалась с добрый час, медведь возвратился один с бочкой квашенной капусты — нечто такое раскисшее и расползающееся; он ел на ходу.

А потом уселся с бочкой между колен, запустил лапу в порядочно опустошенную уже емкость и тут перестал чавкать, обнаружив на соломенном ложе Золотинку.

По какой-то особенной, внезапной неподвижности можно было заключить, что голубой медведь не совсем ясно представляет себе, кто Золотинка такая, откуда взялась и, главное, где они прежде встречались. Вот двинул он губами… раз-другой с некоторым облегчением чавкнул и ухмыльнулся:

— Маша и медведь! Говори еще!

— Я спала, — потянулась Золотинка, — а тут кто-то навертел мне на ногу железную палку, ровно за ногу схватил. Кто это сделал? Кто додумался посадить меня в железо?

— А! — вспомнил Поглум. — Я. Я выломал прут из клетки, — он указал кивком в толщу горы, — у меня их много.

— Так это ты сделал? — удивилась Золотинка.

— Я! — без малейшего смущения признал Поглум и зачерпнул капусты побольше. Но ничего, впрочем, этим не выиграл, потому что не донес текущую рассолом горсть до разинутой пасти.

— А зачем ты это сделал?

Лапа замерла… капуста посыпалась сочными ошметками обратно в бочку, из приоткрытой в тягостном раздумье пасти текла слюна.

— Так я сделал… — невразумительно пробормотал Поглум.

— А разве Маша у медведя в избушке сидела в оковах?

— Разве сидела? — бессмысленно и даже как-то испуганно повторил Поглум.

— Нет, не сидела, — заверила его Золотинка. — Медведь хорошо относился к Маше и никогда не сажал ее в оковы.

— Он хорошо относился? — спросил Поглум.

— Хорошо. Он не закручивал ее ногу ржавой железякой. А ты зачем это сделал?

Голубой медведь медлительно почесал затылок и не вымолвил ни слова оправдания.

— Ты хорошо поступил? — спросила Золотинка.

— Плохо? — высказал предположение Поглум.

— Плохо, — подтвердила Золотинка. — Худо ты поступил. Совсем не хорошо.

— Ну и что? — спросил Поглум с тем же недоумением.

Настал и Золотинкин черед ошарашено примолкнуть. Тут только она уразумела, как далеко нужно забраться в дебри философических понятий, чтобы растолковать медведю разницу между плохо и хорошо. Это трудная вещь и для людей, что уж говорить о диком звере с высокогорий Меженного хребта, который достоин был уважения уже и за то только, что следовал родовому преданию не есть дохлятины. Трудно было требовать от него большего. И даже нечестно.


Еще от автора Валентин Сергеевич Маслюков
Побег

Взрыв волшебных стихий разбросал героев. В чужом обличье, с чужой судьбой, с чужими словами на устах — все они не на месте; даже самые удачливые из них не свободны от страха. В этом мире нет справедливости, исполнение желаний отдает горечью: одураченный счастливец, обездоленная принцесса, поразившая себя в сердце мошенница, растерянная волшебница, впавший в ничтожество чернокнижник — они верят, что завтра все переменится.


Клад

Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» в шести книгах открывает серию «Фольклор/Фэнтези». Это роман-мир. Мир необыкновенно выпуклый, наполненный подробностями славянского быта, этнографически убедительный и точный – но вместе с тем по-сказочному чудесный и неожиданный.Первая книга романа – «Клад». Бурливая волна, что выбросила на берег сундук с младенцем, перевернула жизнь простодушных рыбаков Поплевы и Тучки. Многое должно было произойти, чтобы в их необычном плавучем доме вырос необычный человек – волшебница.


Погоня

Война, жестокая, пробудившая невиданной силы магию, опустошила страну. Давление противоречий становится невыносимым и пробуждает тектонические силы. Страна потрясена явлением блуждающих дворцов. Толпы народа приходят в движение в погоне за смертоносными миражами. В горах пробуждается давно заснувший змей. И в этом общем кипении так мало места для личных счетов и личных надежд…


Любовь

Когда бы в начале пути герои знали, как сбудется все то, о чем когда-то они мечтали, разве хватило бы у них сил ступить на тяжелый путь? Ответа нет. Нельзя повторить свою судьбу дважды. И жизнь, обновляясь с каждый своим рождением, всегда нова, сколько бы раз она ни повторялась…


Тайна переписки

Крутой коммерсант, как подлинный хозяин жизни избалованный вниманием женщин, сталкивается с неожиданным сопротивлением приглянувшейся ему молодой девушки. Получив от нее публичный отпор, он организовывает тайную любовную переписку, даже не подозревая, чем это может закончиться…


Зеленая женщина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Архитектор миров

Молодой и талантливый программист оказался у истоков Вирта.


Цитадель души моей

Альтернативка времен древнего Рима.  .


Служитель милосердия

История человека, предпочитающего клинок словам, а действия — размышлениям. Того, кто служит, искупая прежние грехи, карая во имя её… Здесь будет кровь и ненависть, издевательства над официальной историей и просто приключения. Да, и автору известно, что Соломон и Вавилон — не муж и жена, а плоды хорошей фантазии:)


Отвергнутые Боги Годвигула. Книга вторая

Продолжение истории Проклятого вора.


15 минут

У меня есть пятнадцать минут, чтобы спасти мамину жизнь…Лишь пятнадцать минут в прошлом предоставляет агентство «Перемотка», но Ларе Крейн этого достаточно, чтобы пробежать через весь город, найти свою мать и предотвратить ее убийство, которое произошло во время ограбления больше десяти лет назад.Но все оказалось совсем не так. История, которую ей рассказывали всю жизнь, — абсолютная ложь, и когда Лара ловит предназначенную матери пулю, будущее девушки навсегда меняется.Любовь всей ее жизни ведет себя как незнакомец.


Мир меняющие. Книга 1. Том 1

Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?


Рождение волшебницы

Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» — совершенно оригинальное по сюжету и блестяще исполненное в литературном отношении произведение, в котором в единое целое слиты остроумная, полная глубокого смысла сказка и психологически точно выписанный любовный роман. При всем богатстве занимательных подробностей роман выстроен как единое, все время усложняющееся, переходящее от загадки к загадке действие. Этнографическая и историческая эрудиция автора позволяет создать в романе необыкновенно выпуклый, убедительный мир.


Жертва

Вторая книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книге «Клад». Это роман о любви и просто роман как таковой: населяющие его пространство воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. Потерявшая близких, не имеющая ни поддержки, ни руководства юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, рок сталкивает их, как кажется, лишь для того, чтобы посмеяться…