Потоп - [31]

А потом группка спортсменов, выпивающих за неиспользованным кусочком декораций, который остался от школьного спектакля, смеялись и издевались над ними, называя извращенками и лесбиянками, и выкрикивая грубые предложения о том, что им делать дальше. Сара в ужасе сбежала, бросив там Эрин одну. Со слезами на глазах она выбежала на стоянку, запрыгнула в машину и поехала к озеру, где провела ночь, свернувшись клубочком на заднем сиденье – её живот превратился в комок страха.

До конца учебного года, когда её спрашивали об этом, Сара отрицала, что поцелуй был взаимным. Она настаивала на том, что занималась своими делами и что Эрин заставила её поцеловаться, а затем она оттолкнула Эрин. Она избегала Эрин в коридорах. А когда обиженные и упрекающие глаза Эрин стали слишком часто преследовать её, Сара сменила школу, просто чтобы скрыться.

Она всегда чувствовала себя виноватой за это. Спустя годы она даже пыталась разыскать Эрин и извиниться перед ней. Но Эрин не хотела, чтобы её нашли. Сара надеялась, что они снова встретятся на встрече выпускников, и она сможет всё исправить. В её фантазиях они снова целовались, но на этот раз без страха и стыда.

За исключением того, что воссоединения средней школы никогда не будет. Не будет никаких воссоединений. Ни с Эрин. Ни с одной из её подруг. Ни с семьей, ни с друзьями. Не с Тедди и Карлом. И с Кевином тоже.

Она не собиралась его убивать. Это не входило в её план. Сара была уверена, что сможет ампутировать инфицированную конечность и прижечь рану до того, как белый пух распространится дальше. Но когда она заговорила с Кевином, посмотрела ему в глаза и услышала его голос – и увидела, что грибок двигается сам по себе – инстинкт взял верх.

Инстинкт.

До сих пор ею двигал инстинкт самосохранения. Инстинкт, который позволил ей пережить гражданские беспорядки, приведшие к полной анархии, сопровождавшей раннее наводнение. Инстинкт привел её в отель "Марриотт" - одну из самых высоких точек Балтимора. Инстинкт позволил ей пережить нападение Левиафана на отель и уплыть на плоту с Кевином и Солти. Инстинкт сохранил её в здравом уме, когда они были схвачены культистами в Гринбанке, и позволил ей сбежать ещё раз. Инстинкт помог ей пережить крушение вертолета, атаки Эрла и Бегемота и долгий путь от дома Тедди сюда.

Теперь это помогло ей выжить в очередной раз, и всё, что ей нужно было сделать, это убить своего друга. Она была жива, и всё, что ей оставалось, это смерть.

- Я сейчас одна, - прошептала она. – Только ты и я, мистер Окно. Только ты, я и мышка, которую я видела здесь. И рано или поздно мне, вероятно, придется убить и её, потому что, хотя в этой башне много еды, её запасы не бесконечны, верно?

Она смотрела в окно. Её рисунок уже поблек, когда стекло снова запотело.

- Нет. Ничто не вечно. Кроме меня. Я не могу, блядь, умереть, хотя и хочу. Я даже не могу застрелиться. Я хотела, мистер Окно. Как только я спустила курок в Кевина, мне ничего не хотелось, кроме как спустить его в себя. Но я не смогла. Что-то внутри меня просто не позволило мне это сделать. И теперь я одна.

Измученная, Сара пересекла пол и рухнула на один из стульев. Она посмотрела на рейнджерскую форму, чистую, сухую и аккуратно сложенную. Она подумывала надеть её, но потом решила не беспокоиться. Может быть, она подхватит пневмонию и умрет от этого, потому что по-другому она не могла убить себя. Кроме того, никто не видел ее обнажённой.

- Совершенно одна, - повторила она. - В полном одиночестве.

Сара откинулась на спинку стула, закрыла глаза и начала напевать песню "Under the Milky Way Tonight" The Church. В прошлом песня всегда успокаивала её.

И тогда она услышала шаги по металлической лестнице снаружи. Через несколько секунд задрожала дверная ручка.

Глава 26

Что-то ударилось о дверь. Ручка снова задрожала, на этот раз сильнее. Сара вскочила со стула и присела. Она огляделась в поисках пистолета, не в силах вспомнить, куда положила его. Дверь задрожала.

Я заперлась? Уверена, что да. В противном случае, кто бы ни... что бы там ни было, у него не возникло бы таких проблем с открытием...

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась фигура. Сара с визгом отпрянула и нырнула за стул. Фигура ответила на её крик своим собственным. Сара выглянула из-за стула. Потрепанный злоумышленник оказался молодым человеком лет семнадцати или восемнадцати. Он был одет в какой-то самодельный килт из мешковины. Его руки и ноги были в грязи и крови, а под глазами образовались темные круги. Щёки мальчика впали, а сквозь влажные волосы просвечивал череп. Его кожа была слишком бледной, руки и ноги – слишком тонкими. Она видела его ребра, торчащие из-под мокрой мешковины. Если он был заражен пухом, она не могла его обнаружить.

Заметив её, пришелец протянул руки. С его кончиков пальцев и локтей капала вода. Он издал сдавленный рыдающий крик и сказал что-то вроде: Мокси.

Сара заметила пистолет, лежащий поверх коммуникационного оборудования слева от нее. Глубоко вздохнув, она выскочила из-за стула и схватила его. Мальчик попятился к двери. Держа оружие обеими руками, Сара направила его на его грудь и расставила ноги на ширине плеч.