Потому что ты мой - [54]

Ноа моет руки, берет еще одну пару хозяйственных перчаток и, сунув их в задний карман, выходит к Мейсону в огород и старательно делает вид, что все в жизни мальчика осталось неизменным, по крайней мере, на сегодняшний день.

36 Грейс

Девчонки сидят в полицейском участке. Они уже рассказали о прошлой ночи все, что могли. Грейс не упомянула ни о своих подозрениях насчет алкоголя, ни о признании Ли. Слишком зациклена на их ссоре, винит себя за скверный выбор времени для признания. Подруга была так уязвима, а Грейс открыла ей такую важную тайну и бросила страдать в одиночестве.

Перед глазами стоит окровавленный труп Ли, ее до ужаса переломанное тело. Грейс закрывает лицо руками, ее глаза опухли от слез. Полицейские по-прежнему уверяют, что все указывает на несчастный случай. Руки и запястья исцарапаны, словно Ли пыталась ухватиться за что-нибудь и замедлить падение. Грейс невольно спрашивает себя, была ли та в сознании, когда ее тело билось о скалы. Боялась ли. Умерла ли злой на нее, Грейс.

Слезы падают на колени, и Элис кругами гладит ее по спине. Бедный Мейсон. Бедный Ноа, который сейчас с ним дома. Она бы ни за что не смогла утаить от ребенка такую новость, лицо выдало бы.

Грейс окидывает взглядом отделение, они все трое не знают, что теперь делать. Элис и Кэрол в таком же замешательстве, как она сама. Над бледно-желтой кружкой в руках Грейс поднимается пар. Когда это ей предложили кофе?

– Что сказал Ноа? – прочистив горло, интересуется Элис.

– Ничего особенного. Он потрясен.

– Но Мейсону он не расскажет, верно? – спрашивает Кэрол.

Грейс утирает нос рукавом.

– Разумеется.

– О боже, Мейсон!

Грейс и Кэрол смотрят на Элис.

– В смысле?

Взгляд Элис перескакивает между ними, глаза смятенные, заплаканные.

– С кем Мейсон теперь будет жить?

Кэрол поворачивается к Грейс:

– Ли оставила завещание? Или распоряжение об опеке на всякий случай? Явно оставила, – продолжает Кэрол. – Не могла же она не предусмотреть что-то в этом роде. Она мать-одиночка без близких родственников, а отец на горизонте не появляется.

– Да, оставила, – кивает Грейс. – Я убедила ее оформить бумаги, раз уж она одна у Мейсона. Правда, мне и в голову не могло прийти…

– Так, значит, распоряжение об опеке есть? – Элис прижимает руку к груди. – Слава богу. Слава богу!

– Да. – При мысли о Мейсоне у Грейс сжимается в груди. Жизнь бедняги вот-вот перевернется. Она поднимает глаза на подруг. – В случае смерти Ли ее сын переходит под мою опеку.

Кэрол и Элис переглядываются.

– Потрясающе! Когда вы оформили это распоряжение? – спрашивает Кэрол.

– С месяц назад.

– С месяц? – глаза Элис округляются. – Да ты словно предчувствовала. А если бы она этого не написала?

Грейс пожимает плечами:

– Без понятия, что бы тогда было.

– Что ж, слава богу, это ты. Мальчик тебя обожает, – говорит Элис.

– А родственников у Ли нет? – спрашивает Кэрол.

– Нет. – Сев прямее, Грейс вертит в руках кружку кофе. – Вся ее семья умерла. Мать – еще в детстве Ли, а отец сразу после рождения Мейсона. О тетушках, дядюшках, племянницах, племянниках и более дальней родне Ли никогда не рассказывала. Даже не знаю, есть ли кто. Она всегда говорила, что нет.

– Даже если кто-то и найдется, мы не позволим отдать мальчика полному незнакомцу, – заявляет Кэрол. – Мейсон нуждается в особом образовании, терапии, в людях, которым доверяет. – Она кладет руку Грейс на спину. – Я рада, что это ты.

– А что с Ноа? Думаешь, продолжит помогать? – спрашивает Элис.

– Конечно, почему нет? – удивляется Грейс.

– Не знаю. У меня сейчас в мыслях полный бардак. – Элис роняет голову на руки.

– Что насчет погребальной службы? Ли бы ее хотела? – спрашивает Кэрол.

– Не знаю, – потирая виски, отвечает Грейс. – В смысле, мне так не кажется. Не замечала за ней религиозности.

По правде говоря, Грейс не имеет понятия, что хотела бы Ли в случае своей весьма маловероятной смерти, но уж точно не могилы на церковном кладбище.

Появляется еще один полицейский, тот невысокий, который стоял с напарником у машины. Наручники, фонарик, по кобуре на бедрах.

– Благодарю за терпение. Похоже, дело можно закрывать. – Он обводит подруг взглядом. – Можете возвращаться к себе, но мы вас еще вызовем. И начинайте уже думать, как поступить с телом.

«Тело… Что им делать с телом?»

– Значит, мы можем идти? – спрашивает Элис.

– На сегодня с вами все. Попытайтесь отдохнуть.

Кэрол закатывает глаза, и Грейс понимает, что в голову подруге пришла та же мысль. И почему люди всегда это советуют? Да она не смогла бы заснуть даже за миллион долларов. А то и вообще утратит сон до конца жизни.

Они забирают вещи и возвращаются в «Зеленый приют».

– Я голосую за кремацию. Так Ли всегда будет рядом с сыном, – предлагает Элис.

– Поддерживаю, – говорит Кэрол. – Особенно если она не хотела традиционных похорон.

– Нужно ли кого-то оповестить? Кроме ее клиенток, само собой? – спрашивает Грейс. – Все их координаты, насколько знаю, у нее в записной книжке, а та дома. Ноа может глянуть телефоны.

Все принимаются вспоминать людей, что входят в скудный круг знакомых Ли.

– Ее наставницу из «Алкоголиков»? – предлагает Элис.

– Да, наставницу. И терапевта Мейсона. Ее собственного терапевта. – Грейс принимается загибать пальцы. – Я составлю список.