Потому что люблю - [24]

Однажды его пригласили в школу на вечер, посвященный Дню авиации, попросили надеть все награды и рассказать о войне. Цепляя на мундир ордена, Виктор Гай приятно удивился, что их количество почти удвоилось, и как их компактно разместить на груди — одному богу известно.

Вначале выступление не клеилось, но воспоминания о друзьях захватили его, и Гай рассказал много интересного. Во всяком случае, слушали его внимательно.

Потом были танцы. Когда объявили, что приглашают девушки, перед Гаем вдруг выросла высокая изящная блондинка.

— Вы станцуете со мной?

— Наташка!

— Вы не ошиблись.

— Ты где пропадала? — спросил он, когда они вышли в круг.

— Науку грызла. Девушке в мои годы надо видеть перспективу.

— И какую же ты перспективу видишь?

— Блестящую, — улыбнулась она. — Поступаю в авиационный институт. Становлюсь конструктором. Строю безопасный самолет и выхожу замуж за летчика.

— Мне остается только позавидовать тому летчику.

— Почему?

— Такая жена — клад!

— Что ж, через пять лет вы можете сделать мне предложение.

— Через пять лет мне будет тридцать семь!

— А мне почти двадцать четыре. Если к тому времени не женитесь, я приму ваше предложение.

— Годится! — весело согласился Гай.

…Через несколько дней он вспомнил этот разговор и почти всерьез подумал: «А что? Женюсь на Наташе — и всем сомнениям конец…»

ГЛАВА VI

Да, тогда ей было восемнадцать. Сегодня — двадцать шесть. Тогда она немножко сутулилась, теперь распрямилась и ходит уверенной спортивной походкой. В глазах — ясность и ум, в улыбке — подкупающая непосредственность.

— А вы кого ждете, Виктор Антонович?

— Тоже секрет. — Он развел руки: мол, ничего не поделаешь. Так на так…

Ната засмеялась.

— Я любопытная, поэтому открываю карты: жду самолет. Он везет какого-то генерала. А вы?

— Тоже генерала.

— Этим самолетом мне переслали мои приборы. Сегодня же поставим на ваш самолет. — Она звонко хлопнула ладонью по дюралевому крылу истребителя. — Теперь у меня в руках будут шифры всех необходимых параметров. Значит, и вы генерала?

— Кандидатскую готовишь?

— Что получится… Но вы мне зубы не заговаривайте. Я открыла карты.

— А я, Наточка, еще и сам не знаю, — схитрил Виктор Антонович. — Позвонили из Москвы, приказали ждать. Какой-то генерал хочет меня видеть.

— Все вы знаете! — она резко повернулась и отошла в сторону. Присела, сорвала несколько ромашек и, не оборачиваясь, стала увлеченно мастерить букетик.

Этот нетерпеливый поворот, это красноречивое молчание Виктор Гай хорошо знал и, наверное, будет помнить до конца своих дней.

…Ната была уже студенткой четвертого курса и в Межгорск приехала в дни зимних каникул. Они договорились, что в субботу вместе пойдут на лыжах. Но совершенно внезапно разыгрался снежный буран, и они, не дойдя до цели, вернулись продрогшие домой. Ната отогревала у батареи ноги, а Гай в это время варил кофе. Расставляя на столике чашки, он заметил, что Ната дрожит.

— В доме есть только спирт. Могу предложить.

— Если предложите, я выпью, — сказала Ната.

— Кутить так кутить! — Гай поставил две рюмки.

Ната выпила спирт одним глотком. Задохнулась, вытерла слезы, отдышалась, весело улыбнулась, вздохнула:

— Хорошо.

Закусив, они выпили еще, болтали о каких-то пустяках, спорили, как гадать на кофейной гуще, кто преданней — лошадь или собака, кому принадлежит изобретение пенициллина.

— Я останусь ночевать у вас, — неожиданно заявила Ната.

Гай слегка растерялся.

— Можно, конечно, место есть. Надина комната свободна… Но зачем? Я провожу тебя.

— А я хочу остаться.

— Не боишься, что о тебе молва пойдет?

— Плевать мне на молву! — Она вскочила, обошла стол, остановилась у Гая за спиной. — Вы не забыли своего обещания?

— О чем ты?

— Взять меня в жены.

— Но ведь ты еще не конструктор и не построила безопасный самолет.

Ната помолчала, потом заговорила быстро и взволнованно:

— Вы помните, я вам рассказывала о влюбившейся школьнице?.. Вы отругали меня, считая такую любовь блажью. А я все равно не могу вас выбросить из сердца, хотя знаю, что вы любите другую… За что вы ее любите? Зачем любите? Ведь это все безнадежно! Неужели вы не понимаете, что проходят лучшие ваши годы? Проходят в одиночестве, в холоде. Вы не только себя обрекли на такую жизнь, и ее тоже. На что вы надеетесь? На возвращение Андреева отца? Ведь он отнимет ее у вас навсегда… Или на то, что он никогда не вернется? Тогда зачем ждать?.. Я была у них в Академгородке… Я уверена, что если вы женитесь на другой, Надежда Садко облегченно вздохнет. Ее там любят, ухаживают за ней, и она будет счастлива, если вы освободите ее от себя. Не жалеете себя, ее пощадите… То, что вы ей ничего не обещали и ничего не требуете от нее, держит женщину сильнее брачных уз и клятвенных заверений. Такова психология женщины…

— Наташа, милая девочка… — Гай посмотрел ей в в глаза.

Что она увидела в этом взгляде и что ей послышалось в его голосе, но только глаза ее на мгновение сощурились и сверкнули глубокой обидой.

— Эх, вы! — Она круто повернулась и отошла к окну. На подоконнике стоял стаканчик с разноцветными карандашами. Ната вытаскивала их, смачивала о язык грифель и что-то рисовала на запястье…