Потому что - [57]
Никто не мог этого знать. Я снова пересчитал дырки для шнурков. На моих ботинках их оказалось четырнадцать, а у моих охранников — только по двенадцать. Я оказался прав. Однако для полной уверенности не мешало проверить еще раз. А потом еще. Только после этого я успокоился. Я не ошибся. Никто не мог этого знать.
Как я себя чувствую? Это голос судьи. Все заняли свои места и теперь смотрели в мою сторону. Может, они о чем-нибудь спрашивали меня, а я не слышал.
— Прошу прощения, со мной все в порядке, — ответил я, не поднимая головы.
На свидетельской трибуне появился седой человек в белом пиджаке. Я его не знал и не хотел знать. Он чужой на процессе, ему здесь нечего делать. Кто пустил его сюда?
— Итак, вы доктор Сабо и имеете собственную практику, — обратилась к нему Штелльмайер.
Мужчина кивнул.
— И вы освобождены от врачебной тайны?
— Да.
— Вы знали Рольфа Лентца?
— Да.
— Насколько хорошо?
— Очень хорошо, — ответил Сабо, и в голосе его прозвучала боль. — Очень-очень хорошо.
Вероятно, доктор плохо себя чувствовал, а может, действительно любил своего пациента. Потом он повернулся в мою сторону. На меня смотрел человек без лица. Такие герои действуют в фильмах ужасов, постоянно разевая рот, чтобы продемонстрировать зрителям вампирские клыки, и сверкая красными глазами.
— Долгое время Лентц был моим пациентом, — начал доктор. — Он заразился восемь лет назад. Мы смогли бы отодвинуть роковой исход болезни на достаточно длительный срок, но Рольф не щадил себя. Прошлым летом он подхватил пневмонию, от которой так и не оправился. С тех пор летальный исход стал вопросом времени.
Я не верил ему. Такие серьезные люди не умеют врать. Как хороший лжец, я безошибочно распознал плохого.
— В последние недели перед смертью я находился при нем круглые сутки, — продолжил свидетель.
Я сжал зубы от негодования.
— День и ночь, — добавил он, перекрывая шум в зале.
Но публика разволновалась не на шутку. Я опустил голову. Пересчитав дырки для шнурков, я обнаружил, что их всего двенадцать. Две куда-то исчезли.
— У него была последняя стадия, — произнес Сабо. — Большую часть времени он не мог говорить. По ночам кричал от боли, вынуждая меня успокаивать его морфием. Если болезнь и давала ему передышки, то непродолжительные.
— Когда вы видели его в последний раз? — спросила судья.
— Вечером накануне его смерти. В тот день он воспрял духом. Такое случается с безнадежно больными. Все сопротивляются смерти, а Лентц был из числа самых непокорных. Он не желал оставаться в постели. Его тянуло на улицу, к приятелям. Он хотел еще раз показаться им: смотрите, я еще жив! Друзья, вы рано списали меня…
— Тогда почему вы не пошли с ним?
— Он запретил мне. Отправил меня домой, тем самым недвусмысленно изъявив желание прогуляться в одиночестве. Я не мог его не послушать. Воля покойного — закон, а Рольф был для меня уже мертв. Я знал, что эта ночь для него последняя. Но я никак не ожидал, что…
— Чего вы не ожидали?
— Что он погибнет насильственной смертью.
Вампир хрипло захихикал.
«Обман!» — мысленно закричал я. Но никто не заметил.
— Что вы скажете, господин Хайгерер? — спросила Штелльмайер.
Я? А что я могу? Ничего. Мне надо подумать, нельзя оставлять это вот так…
— Видимо, господин доктор кое в чем ошибается, госпожа судья, — ответил я, оставаясь в кресле, поскольку у меня закружилась голова. — Лентц не мог быть настолько плох. Ведь мы проводили с ним ежедневно много часов. И столько же времени он должен был посвящать своим любовникам. Из чего я заключаю, что мои подозрения несправедливы. Последние свои силы Рольф направил на то, чтобы скрыть от меня свои муки, и это несмотря на то, что я подозревал его в измене, считал себя обманутым и отвергнутым, ненависть моя к нему росла…
— Нет, господин Хайгерер! — оборвал меня Сабо.
Как он посмел? Почему никто не вмешался?
— Последние пять недель своей жизни Лентц не был способен ни на какие любовные отношения. Доказательство тому — его медицинские показания. У меня на руках все необходимые заключения. Я готов представить суду результаты анализа крови. Я уже говорил, что находился при нем день и ночь. Он не пускал к себе никого, кроме меня. Повторяю: никого!
Что я могу возразить ему? Ничего.
— У меня нет слов, — сказал я и, устыдившись своего ответа, добавил: — Меня дурачат. — И закрыл руками лицо.
— Давайте послушаем еще двух свидетелей, — предложила судья, — а затем предоставим слово вам, господин Хайгерер.
Последнюю фразу она произнесла, как мне показалось, с угрозой.
— Я убил Рольфа Лентца из ревности, — жалобно захныкал я. — Неужели вам так трудно мне поверить? Почему бы не остановиться и не дать мне возможность искупить свою вину?
26 глава
— Итак, вы приглашены на заседание суда в качестве свидетельницы и вам есть что сказать по нашему делу?
— Да.
— Как вас зовут?
— Анке Лир.
Анке Лир. Отправительница первого письма в красных пятнах.
— Нет! — закричал я и рванулся к Штелльмайер. — Протестую! Я даю отвод этой свидетельнице, госпожа судья! Все это несущественно и давно уже не имеет ко мне никакого отношения, мы теряем время…
— Господин Хайгерер, прошу вас занять свое место, чтобы мы могли продолжить заседание, — сказала Штелльмайер. — Или вам нужен перерыв?
Показания к применению: эта книга – средство против мировой скорби, против уныния, отупения, бесчувствия, невежества, мизантропии, против воспроизведения речевого сора и против метеочувствительности.Способ применения: читать.Дозировка: если книготорговец не порекомендует иного, то ежедневно от трех до тридцати коротких историй перед сном и по пробуждении. При зимней депрессии – от тридцати до ста историй. По окончании начать сначала.Побочные эффекты: «Рычащие птицы» в целом хорошо переносимы. В отдельных случаях: растяжение смеховых мышц и увлажнение глаз, иногда резкие вскрики в метро.
Какая разница между «совместной жизнью» и «любовной связью»? Для любовной связи двум случайно встретившимся в Интернете одиночествам не обязательно тратить два с половиной года жизни и расходовать тридцать семь кубометров букв.В Интернете эта женщина представляет собой желанный образ, иллюзию совершенства и идеал любви. А мужчина пишет милые письма и редко бывает одновременно скучным и лишенным юмора. Но счастье не складывается из одних только мейлов.Что произойдет, когда они встретятся лицом к лицу? Найдет ли мужчина женщину своей мечты? Сумеют ли герои покорить путеводную седьмую волну?Роман «Все семь волн» Даниэля Глаттауэра является продолжением его книги «Лучшее средство от северного ветра».
«Навеки твой»… Какая женщина откажется от такого признания! А если избранник хорош собой и красиво ухаживает — это воплощение самых смелых мечтаний. Когда Ханнес появился в жизни Юдит, ей показалось, что она попала в сказку. Но очень скоро многое в поведении пылкого любовника стало ее настораживать, и в один далеко не прекрасный день Юдит поняла, что вовлечена не в сказочную, а совсем в другую историю, где к тому же ей уготована роль жертвы.Но Юдит решила не сдаваться. Теперь ей надо переиграть безжалостного режиссера.
Интернет-переписка Эмми и Лео — виртуозно и остроумно написанная история случайной встречи двух одиночеств в Сети. В их мейлах нет пауз. Их мысли неудержимым потоком несутся на монитор и превращаются в текст книги. Их диалог спонтанен, полон энергии, жизни и переживаний. Но выдержат ли чувства героев встречу в реальной жизни? Ведь северный ветер дует им прямо в лицо…«Лучшее средство от северного ветра» Даниэля Глаттауэра — блестящий жизнеутверждающий роман в письмах, сразу ставший бестселлером и принесший автору мировую известность.
Макс терпеть не может Рождество, а потому решил спастись от праздника бегством, улетев на Мальдивские острова. Но выполнить гениальный план мешает его собака Курт, которую не с кем оставить. Курт неприхотлив и больше спит, чем бодрствует. Любимое состояние пса — состояние абсолютного покоя.Катрин, с которой Макс познакомился по Интернету, в сочельник исполняется тридцать. Ее мать и отец никак не могут смириться с тем, что дочь до сих пор не нашла избранника: желательно мужчину элегантного, умного, из хорошей семьи, с хорошим достатком, хорошим вкусом и хорошими манерами — в общем, настоящего джентльмена.
Герольд Плассек искренне считал себя неудачником: работа неинтересная, семьи нет, зато комплексов хоть отбавляй. Он бы и рад был что-нибудь изменить, но понимал бессмысленность этих попыток. И тут вмешался его величество случай. Бывшая возлюбленная огорошила Герольда известием, что у него есть четырнадцатилетний сын Мануэль и ему предстоит провести с мальчиком некоторое время – в конце концов, это его долг. С этого момента жизнь Герольда буквально перевернулась: Мануэль словно приманил для отца удачу. Не обошлось и без детективной истории, в расследовании которой Мануэль оказал отцу неоценимую помощь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.