Потомок седьмой тысячи - [68]
— Выручать, православные, надо. Свой брат, да к тому же выборные. Без них не сладить нам с управляющим.
Десятка два парней потянулись за ним, но, наткнувшись на цепь, ощетинившуюся штыками, замялись, отступили.
Так они и стояли злые, мрачные против молчаливых солдат, пока в другом конце, у конторы, не раздались звуки горна.
К площади со стороны города подъехала полузакрытая коляска. С боков и сзади — конные жандармы. Солдаты бросились расчищать путь. Из коляски, остановившейся у конторы, вышел губернатор Фриде и щеголеватый, с бритым холеным лицом высокий человек — окружной прокурор.
— Эвон пожаловал, — передавали в толпе. — Узнал, что безобразничает контора… Приехал наводить порядок.
— А рядом-то, рядом кто? — нетерпеливо спрашивали друг у друга. — Вон морду поднял — кочергой не достанешь.
С лестницы проворно сбежал управляющий. Губернатор Фриде — плотный, лет сорока пяти, с бородой, аккуратно расчесанной на две половины, в мундире с золотыми погонами — медленно поднялся на площадку крыльца, глуховато, так, что задним было плохо слышно, стал говорить. Он объяснил, чтобы мастеровые выбрали для переговоров двоих — троих, иначе с толпой трудно договориться.
— А у нас уже есть выборные! — закричали из толпы. — Их арестовали! Прежде освободите арестованных!
И сразу со всех сторон донеслись выкрики:
— Освободите арестованных! Немедленно освободите!
Губернатор раздраженно слушал, морщился. Он хотел говорить, но ему не давали.
Лицо его побагровело, он снял фуражку, вытер платком шею. Управляющий что-то горячо объяснял ему.
Тогда вперед выступил окружной прокурор. Не зная, кто это, рабочие настороженно притихли. В напряженной тишине гулко звякнула о мостовую винтовка. Зазевавшийся солдат поднял ее, вытянулся, скосив испуганные глаза на офицера, который незаметно погрозил кулаком.
— Ваши требования, — начал прокурор, — не могут оказать влияния на распоряжения властей…
Ему не дали досказать. Толпа возмущенно ухнула:
— Долой! Освободите арестованных!
Представители власти растерялись. Сознавая, что теперь каждое слово будет встречаться гулом, Фриде отступил, освобождая место управляющему. Федоров вышел вперед, укоризненно покачал головой, стараясь устыдить рабочих за непочтение к губернскому начальству.
— Вы ничего не добьетесь, если не перестанете шуметь, — обратился он к толпе.
Едва ли кто слышал его старческий тихий голос. Да, собственно, от него и не ждали ничего нового. По-прежнему кричали со всех сторон:
— Освободите арестованных! Немедленно освободите!
Губернское начальство, донельзя обиженное непочтительностью мастеровых, стало подыматься по лестнице, чтобы в спокойной обстановке решить, что делать дальше. Управляющему ничего не осталось, как догонять их.
Через полчаса конторщик Лихачев вывесил объявление:
«От управляющего Ярославской Большой мануфактуры. По распоряжению его превосходительства губернатора.
1. Снисходя к заявлениям рабочих о том, что они не могли своевременно ознакомиться с новыми табелями, с некоторыми пониженными расценками для прядильщиков, управление фабрики находит возможным оставить расценки, бывшие до пасхи, без их уменьшения.
2. Все остальные заявления рабочих будут своевременно разобраны.
3. После всего здесь объявленного рабочие обязаны приступить к работам в свои смены не позднее завтрашнего дня. Если кто-либо не начнет работать в указанный срок, то приглашается получить расчет.
27 апреля 1895 г.»
И ни слова об арестованных!
Объявление читали громко, чтоб всем было слышно. Разглаживались морщинки на суровых лицах, появлялась гордость за себя. Выстояли! Добились!
Потому, может, не очень понравилось, когда высокий нескладный ткач Прокопий Соловьев, стоявший рядом с Екатериной Дериной, зябко кутающейся в вязаный платок, бросил мастеровым обидный упрек:
— Рады-радешеньки, как я погляжу! Не многого добились, и то ладно!.. А разве не так? Может, теперь разойдемся?.. А тех, кого к управляющему посылали, оставим под арестом? Пусть остаются? Пусть их жены одни маются! Эх, православные, негоже так поступать! Надо выручать своих товарищей…
Упрек хоть и обидный, но справедливый. Послышались сочувственные голоса:
— Конечно, надо выручить!
— Управляющий не хочет — сами выпустим. Делов-то!
— Пошли, братва!..
Близилось к вечеру, и фонарщик, ведающий газовым освещением, направлялся в ткацкий корпус. Его мало интересовала гудящая толпа — он шел выполнять свои повседневные обязанности, Он думал о том, что ему надо зажечь семьдесят фонарей. На каждый фонарь — минута. Всего семьдесят минут. Он жалел о том, что фонари не установлены в одном месте — не надо было бы тратить время на ходьбу. Почему не придумали один общий фонарь, от которого стало бы светло, как от солнца. Лукавая улыбка блуждала на его лице, когда он думал об этом.
Она так и застыла, эта улыбка, когда он увидел над собой взметнувшийся ружейный приклад.
Фонарщик ткнулся лицом в землю. Солдату этого показалось мало — занес над ним тяжелый кованый сапог.
Толпа мастеровых вздрогнула, шатнулась к солдатам. Ближние бросились к фонарщику, чтобы поднять его, защитить от тяжелого сапога. Фанагорийцы встретили их штыками. Кололи по всем правилам, как учебные мишени. Разница была только в том, что живые мишени старались ловить штыки руками, корчились от боли.
Повесть В. Московкина «Тугова гора» рассказывает об одном из первых героических выступлений русского народа против татаро-монгольского ига — восстании 1257 года в Ярославле.Оно произошло в ответ на перепись населения для обложения его данью, — перепись, которая сопровождалась насилием и грабежом.В сражении с татарами ярославцы одержали победу: не пустили татар в город. Но победа эта досталась дорогою ценой — сотнями жизней русских людей; в битве той пал и девятнадцатилетний ярославский князь Константин.«Была туга велика и плач велик…» в Ярославле.
Повесть и рассказы о молодых рабочих, их труде, быте, любви, а так же очерки о Вьетнаме.
Кроме повести «Как жизнь Семён?» в эту книгу вошли: Обидные рассказы (6), Бестолковыши (5), Валерка и его друзья (14) и Рыбацкие рассказы (4). .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В. Московкин — писатель преимущественно городской темы: пишет ли о ребятишках («Человек хотел добра», «Боевое поручение»), или о молодых людях, вступающих в жизнь («Как жизнь, Семен?», «Медовый месяц»); та же тема, из жизни города, в историческом романе «Потомок седьмой тысячи» (о ткачах Ярославской Большой мануфактуры), в повести «Тугова гора» (героическая и трагическая битва ярославцев с карательным татаро-монгольским отрядом). В эту книгу включены три повести: «Ремесленники», «Дорога в длинный день», «Не говори, что любишь».
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.