Потомок Одина - [122]

– Что даёт? Что даёт, Ример?! – Она поднялась. За его спиной висела луна и обрисовывала силуэт юноши, как будто хотела рассказать Хирке, где он. Словно предупреждала её: будь осторожна. Вот он. Широкие плечи, сильные ноги, создан для того, чтобы ловить всё, что решит убежать. Ример повернулся к ней.

– Он даёт ответы на все вопросы, – механически ответил он.

– Проклятая бабья болтовня! Он даёт ответы, чтобы ты никогда не задавал вопросов!

Хирке казалось, что её слова – эхо слов отца, которые он произносит в Шлокне. Ример помедлил, но не потому, что взвешивал сказанное, как ей показалось. Он обдумывал ответ. Но она больше не признавала превосходства Всевидящего, оно размылось и умерло. Ничто больше этого не изменит.

– Могу показать тебе, что Он дал мне, Ример, – Хирка задрала свитер и повернулась к нему спиной, которая вся горела, Хирка горела желанием показать ему, кем на самом деле был Ворон. Как мало святейший из святых хотел сделать.

– Вот что Он мне дал! Думаешь, я расстроюсь, если Он лишит меня своей милости? Ты действительно так думаешь?!

Она опустила свитер и снова посмотрела на него. Ример сжал челюсти. Его глаза сузились от гнева, как будто Хирка сама была повинна в том, что у неё на спине появились раны.

– Злодеяния Совета – не Его злодеяния. Мы следуем Его слову, не их.

– Что, Шлокна тебя побери, ты здесь делаешь, Ример?! – девушка попыталась сломать его логические построения. Он находился в самом центре событий, но был слеп. – Если ты следуешь его слову, а Он хочет, чтобы я умерла, почему мы здесь? Почему я до сих пор жива? А?!

– Я НЕ ЗНАЮ!

Его крик эхом заметался между камнями и напугал ворон так, что они улетели с опушки. Юноша стал похож на призрака. На слепого. Бледный на фоне чёрного неба. Он был тенью, творением её собственной фантазии. Может быть, она сошла с ума? Может быть, она скоро проснётся. Может быть, она по-прежнему сидит в узкой тюремной шахте в Эйсвальдре и ей снится сон, что Ример её спасает.

Хирке открылась ещё более зловещая правда. Ан-Эльдерин вовсе не спас её. Ример каждый миг борется сам с собой. Всевидящий просил его убить Хирку, а он стоит здесь и чего-то ждёт, но сам не знает чего. Он не убил её и не отдал обратно в руки Совета. И не в состоянии объяснить ей почему. До сих пор Ример следовал приказам. Он поймал её. Вопрос заключался в том, что молодой воин предпримет дальше?

Хирке хотелось завопить во всё горло, что он идиот, который готов убивать, и не имеет значения, во имя Всевидящего или нет. Но кричать она не могла. Она вела переговоры о собственной жизни, просто до сих пор этого не понимала.

Перед ней стоял не трезвомыслящий друг. Зверь. Волк. В этот самый момент он мог как убить её, так и оставить в живых. Всё зависело от того, какой стороной упадёт монетка. Она – заложник его внутренней борьбы. Его сомнений. Его веры. Девушка пообещала себе, что, пока жива, никогда не будет верить во что-нибудь или в кого-нибудь.

Хирка сглотнула. Слова надо было выбирать очень тщательно. Она сделала шаг в его сторону.

– Я видела Всевидящего всего один раз, – сказала Хирка. – Единственное, что он сделал, – бросил меня в шахты. Он мог бы убить меня на месте. Но Он этого не сделал. Если бы Всевидящий желал мне смерти, разве я уже не была бы мертва?

Ример закрыл глаза и опустил голову. Груз свалился с его плеч. Он кивнул.

– Я никогда не отнимала жизни, – сказала она. Сознание того, что друг выбрал правильную сторону, придало ей мужества. – Я лечила болезни. Зашивала раны. Разговаривала с имлингами, пока их боль не уходила. Ты убивал их. Кто из нас лучше служил Всевидящему, Ример?

– Поспи немного. Нам надо встать до восхода.

Хвост

По мере того как солнце выползало из-за гор, в мир возвращались краски. Но некоторые из них стали неузнаваемыми. Хирка таращилась на собственное отражение в реке. С её волос падали коричневые капли – она выкрасила их с помощью древесной коры. Хирка сильнее сжала в руке кинжал Римера.

– Я буду похожа на мальчика…

– Ты уже похожа на мальчика, – ответил Ример.

Эти слова задели её больше, чем следовало. Он сидел на корточках на берегу реки, опираясь локтями о колени. Высокая трава скрывала юношу. За его спиной с обеих сторон торчали ножны. Он переоделся и больше не был Колкаггой. Он стал Римером Ан-Эльдерином. Воином, который вытащил её из Аллдьюпы, в той же самой светлой одежде с прорезями по бокам. Его мешок лежал на земле. Он тоже сменил цвет – теперь он был коричневым, как её волосы. Уловка. Уловка Колкагг, чтобы исчезнуть, если потребуется. Сумка, которую можно вывернуть наизнанку, чтобы она сменила цвет. Хирка начала смутно догадываться, откуда пошли мифы о Колкаггах. О воинах, которых никто не видит. Незаметных ночью, незаметных днём.

Куро опять объявился. Она думала, что теперь ворон исчез навсегда, но он никогда её не предавал. Сейчас он сидел и с любопытством поглядывал на свёрток, который лежал рядом с мешком Римера, в надежде, что там найдётся что-нибудь съедобное.

Ример смотрел на Хирку. Она подняла кинжал и начала срезать волосы, сразу толстыми прядями. Теперь девушка была похожа на зверя. Свитер на плече порвался. Хирка хотела сказать воину, что даже не помнила, когда в последний раз нормально спала, но нежелание показывать свою слабость победило. Вот бы погрузиться под воду и оказаться в безмолвном мире. Как в купальне в Равнхове. Она вспомнила Тейна. Что бы он сказал, если бы увидел её сейчас? С Римером Ан-Эльдерином. С Колкаггой.