Потомки солнца. Признание Моён - [46]

— Отправляйтесь первыми. Мы с волком полетим на следующем вертолете, — громко крикнул Сичжин сержанту Чхве. Тот поднял большой палец вверх, показывая, что понял, и крикнул:

— От винта!

Вертолет оторвался от земли. Тэён стоял рядом с винтовкой наготове на случай опасности.

— Большой босс на связи. Троих беженцев посадили в вертолет, он только что взлетел. Прием.

Отрапортовав по рации в главный штаб, Сичжин направился к Тэёну. И в этот момент прилетевшая откуда-то пуля попала ему в грудь.

— Капитан! — крикнул Тэён и кинулся к товарищу.

Сичжин упал там же, где стоял, и начал задыхаться. С каждым вздохом из раны толчками вытекала кровь.

Теряя сознание, Сичжин увидел Моён: девушка солнечно улыбалась и жестом звала его за собой.

— Да… я иду… — забормотал Сичжин, смотря в пустоту отсутствующим взглядом.

— О чем вы? Придите в себя! Вам нельзя засыпать! Посмотрите на меня! Капитан!

Крики Тэёна слабо отдавались на краешке сознания. Сичжин закрыл глаза.

6

Зима закончилась, и наступила весна. От Сичжина и Тэёна, обещавших вернуться после смены времени года, все еще не было никаких новостей. В один из выходных, когда лил весенний дождь, Моён и Мёнчжу встретились в баре. Девушки сблизились на почве общих переживаний за любимых и проводили время вместе, когда чувствовали себя одиноко.

Посреди стола стояла тарелка с пхачжоном^[10], а девушки подливали друг другу макколи^[11]. Моён захмелела, щеки ее покраснели. Внезапно она схватила со стола телефон и начала им размахивать.

— Тебе не кажется, что это уже слишком? Даже если бы они с Марса письмо отправляли, оно бы уже дошло. Я собираюсь напиться! С каким-нибудь красавчиком! Пусть попробует меня поймать!

Мёнчжу лишь поцокала языком: пьяную Моён совершенно не волновало, что подумают окружающие. Мёнчжу знала, что подруга беспрестанно отправляла Сичжину сообщения и при каждом удобном случае оставляла записи в социальных сетях. Кан Моён, страшно занятый врач, известный во всей Корее кардиохирург, ни на минуту не выпускала из рук телефон и строчила сообщения. Все это было похоже на дурной анекдот.

— Раз он не проверяет сообщения, значит, не может. Зачем без конца писать и злиться, если нет ответа? — сказала Мёнчжу с жалостью, взяла со стола рюмку с алкоголем и залпом выпила.

— Чтобы он знал, как сильно я злилась, и чтобы раскаивался ровно настолько, насколько я злилась. А с ними всегда так сложно связаться, когда они на операциях? — спросила Моён, надув губы и глядя в телефон.

— Можно или нет, меня все равно всегда игнорировали. Мы чаще были отдельно друг от друга, чем вместе.

— Вы помирились перед отъездом?

— Примирения не будет. Это уже не просто любовная ссора, это война. И в этой войне я никак не могу проиграть. Учитывая, что перед отъездом он оставил мне свой жетон, у меня есть небольшое преимущество в этой войне. Выпьем, — сказала Мёнчжу, поднимая рюмку.

— Выпьем. Пусть только приедет. Пусть пинается, брыкается — не важно, вцеплюсь в него мертвой хваткой и не отстану минимум неделю, — заявила Моён, чокаясь с Мёнчжу. — Отберу у него телефон и увезу куда-нибудь. Забронирую заранее отель где-нибудь подальше, закрою, и будем ругаться. — Моён рассмеялась.

— Наливай. — Мёнчжу пододвинула Моён пустую рюмку.

— Лейтенант Юн, а ты хорошо пьешь. О, дождь пошел. — Моён наполнила рюмку Мёнчжу и посмотрела в окно.

— Он давно уже идет.

— Было бы здорово, если бы они давно уже вернулись.

— Им уже пора возвращаться.

— Правда ведь? Они ведь скоро приедут?

Две девушки оперлись подбородками на руки и смотрели, как капли дождя бегут по стеклу.

7

На следующий день Мёнчжу, как обычно, сидела в своем кабинете. Через открытое окно в комнату врывалось яркое весеннее солнце, в его лучах подвешенный к настольной лампе жетон Тэёна поблескивал серебром. Девушка дотронулась до него рукой. Перед Моён она притворялась сильной и решительной, но на самом деле ничем ни отличалась от подруги. Ее сердце болело еще сильнее из-за того, что они не смогли попрощаться перед отъездом Тэёна. Говорят, чем дальше влюбленные друг от друга, тем слабее их чувства, и девушка переживала, не ослабнет ли желание любимого держать только ее руку. Но больше всего она боялась за его жизнь.

Мёнчжу подумала, что не стоит сидеть и терзать себя глупыми мыслями, и решительно встала из-за стола: ей захотелось прогуляться, чтобы немного проветрить голову. Она стояла перед зеркалом, когда в дверь постучали и вошел солдат.

— Младший сержант Ким Бомрэ.

— Да, я вас слушаю.

— Младший сержант… Ким Бомрэ…

— Говори, что случилось? — спросила Мёнчжу, глядя в зеркало и поправляя берет.

— Младший сержант… Ким Бомрэ! Докладываю! — Солдат заикался, словно сделал что-то плохое. Взяв себя в руки, он пробубнил что-то невероятное: Сичжин и Тэён погибли во время операции.

— Ты… Ты как докладываешь?.. — Мёнчжу готова была наброситься на младшего сержанта. Его глаза покраснели. — Докладывай нормально. Как ты это обычно делаешь. Повтори еще раз. Повтори еще раз, я сказала!

Но слушать Мёнчжу не стала. Она выскочила за дверь и бросилась в кабинет главнокомандующего. Она хотела заглянуть в глаза отцу, который отправил Тэёна на смерть.