Поток - [129]

– Мне кажется, ты размышляла о том, что было бы, если бы Грааль не прогнал Наиэля. Возможно, он не отвернулся бы от вас. То предательство, которое тысячу лет объединяет вас… Вы сами создали его. – Скерри промолчала, и Хирка горько прошептала: – Грааль по-прежнему жил бы здесь или в Имланде. Поток свободно лился бы сквозь врата. А я никогда не появилась бы на свет. Совет никогда не собрался бы, а Эйрик из Равнхова был бы королём. Или вы победили бы в войне и истребили всех до единого имлингов. Этого мы никогда не узнаем.

Скерри обхватила себя руками. Впервые Хирке показалось, что Дрейри замёрзла.

– Раун думает, что я не знаю… – в её словах прозвучала молчаливая мольба.

– Возможно. Этого мы тоже никогда не узнаем, – ответила девушка. – До тех пор, пока вы сами не решитесь поговорить. Обо всём. – Во взгляде черноволосой собеседницы появилось облегчение. Хирка кивнула на ворона: – Вызовешь Грааля для меня?

Скерри сжала кулак, уронив красную каплю на скелет. Они молча ждали, когда заскрипят кости птицы.

– Позволь мне поговорить с ним с глазу на глаз, – сказала полукровка.

Скерри кивнула и спиной вперёд вышла из комнаты, словно покидая члена более высокого дома. Однако остановилась в дверном проёме и подняла бровь.

– Значит, Грид?

– В общем-то, жаль, – кивнула Хирка, стараясь не улыбнуться. – Насколько я его знаю, он окажется в гуще самых жестоких боёв, так что это в любом случае не имеет значения.

Скерри скрылась. Казалось, что её шаги звучали всё быстрее и быстрее.

Выбор отца

Хирка уселась в центре стола, чтобы пролом в стене оказался перед глазами, заключая небо в мрачную рамку неправильной формы. Пол покрывали осколки камней. В углу торчала сухая солома из брошенной птичьей клетки.

Девушка скрестила ноги, развела колени в стороны и оперлась на них локтями. Скелет ворона открыл клюв.

– Что ты натворила, Хирка? – Голос был глубоким и спокойным, но в нём слышались грубые нотки. Грааль знал: что-то не так.

– Я сделала то, что обещала: нашла Поток. Думаю, Дамайянти уже рассказала тебе об этом.

Наступила короткая пауза. Хирка почти слышала, как расчётливый отец взвешивает сказанное. Разозлится ли он от того, что танцовщицу несколько дней продержали в плену? Спросит ли про Римера? Оба собеседника понимали, что произошли какие-то изменения. Что отношения между ними стали не такими, как раньше. Но какими будут последствия, зависело от него.

– Это… впечатляет. – Скелет вытянул шею. – Я горжусь тобой, кровь от моей крови. Ты первая за тысячу лет приняла рождение от ворона. Я знал, что ты сумеешь это сделать.

– Ты ещё ничего не знаешь. Отец, – холодно улыбнулась Хирка.

Грааль немного помедлил, как обычно, прислушиваясь ко всем нюансам её голоса.

– Мы стали врагами?

– Стали? Мы были врагами с того момента, как ты позволил принять клюв Римеру. С его согласия или нет, но ты решил использовать его против меня. Сейчас же всё намного хуже. Мы стали равными.

– Хирка…

Она продолжала, не позволив ему договорить:

– Я освободила Римера. Наверное, ты подумал, что он мёртв, но с твоим бывшим рабом нельзя связаться по другой причине. Он свободен. Это означает, что ни он, ни я больше не должны подчиняться тебе.

– Считаешь, что ты можешь остановить эту войну? – в голос Грааля прокралось высокомерие. Видимо, вызванное страхом от внезапной утраты контроля.

Снежинки падали девушке на ноги и не таяли. Она стала такой же холодной, как они. Каменная фигура на столе. Казалось, она всегда сидела здесь.

Хирка отбросила волосы за спину. Пряди отвердели от застывшей вороньей крови.

– Именно так вы все и думаете, – хрипло ответила она. – Что я хочу предотвратить войну. Прекратить бои. Но за три тысячи лет ты должен был научиться понимать: никто не властен сдержать народную ярость. Народ жаждет ненавидеть. Уничтожать. Он желает выдвигать требования. Посмотри на нас, отец. Мы живём сегодняшним днём, как звери. Гадим в собственной клетке и убиваем друг друга за стеклянные бусины. Слепые, люди, имлинги… Мы все одинаковые. Первые устыдились бы. Никакие боги не в силах сдержать нас. Так что нет, я не собираюсь остановить войну. Народ хочет проливать кровь и умирать вне зависимости от того, что я буду делать. И у толпы не хватает мозгов понять, что она убивает кое-что более великое. То, чего у нас никогда не было права уничтожать. Вот это я желаю предотвратить.

Ворон перед ней скрипнул, но промолчал. Тогда Хирка продолжила:

– Я пообещала тебе Поток, и теперь расскажу, как сдержу обещание. Мы войдём в Маннфаллу, и только туда. Никто не отправится в другие государства. Никто не станет нападать на мирных жителей. Тебе сообщат, что Умпири недосчитались падших и внедомных. Они находятся в Равнхове. Это я отвела их туда. Их войско выступит против Маннфаллы, чтобы встретиться у стен города с армией Совета в тот момент, когда туда войдём мы. Вот как всё будет. Скоро Дрейри проведут здесь военное заседание, и у тебя есть два пути, отец. Ты можешь поддержать меня – свою единственную надежду вновь ощутить Поток. Или выступить против и умереть в иссыхающем мире.

Хирка замолчала и забарабанила пальцами по колену, ожидая решения Грааля. Он жаждал единовластия и хотел получить Имланд, который, по его мнению, украл Наиэль. Интересно, что окажется сильнее: жажда мести или жажда Потока? И верит ли отец в то, что дочь сумеет выполнить обещание?