Потерявший надежду - [6]

Глава 31/2

Лесс,

у нас сейчас Эми. Она в твоей комнате, перебирает твое барахло.

Интересно, имела ли она хоть малейшее представление о том, что ты собиралась сделать? Я знаю, иногда девчонки делятся с подругами секретами, которые ни за что не рассказали бы никому другому, даже брату-близнецу. Ты когда-нибудь говорила ей о своих истинных чувствах? Хотя бы намеком? Надеюсь, нет, потому что иначе ее сейчас грызет жуткое чувство вины. А она не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что ты совершила, Лесс. Она семь лет была твоей лучшей подругой, и я, блин, надеюсь, ты подумала, прежде чем принять столь эгоистичное решение.

Я чувствую себя виноватым в том, что ты сделала, но я это заслуживаю. Брат отвечает за сестру, а вот подруга, даже лучшая, – не обязательно. Это я должен был оберегать тебя, а не Эми. Поэтому пусть она не чувствует себя виноватой.

Может быть, проблема была во мне. Возможно, я слишком старался защитить тебя от Грейсона, не подумав, что на самом деле опасность была в тебе.

Х.

* * *

Услышав негромкий стук, я закрываю ноутбук и кладу его на тумбочку. Эми толкает дверь, и я сажусь в кровати. Жестом приглашаю ее войти, и она проскальзывает в дверь, и та захлопывается за ней. Эми подходит к комоду, раскладывает на нем отобранные фотографии и поглаживает пальцами верхнюю. По ее щекам медленно струятся слезы.

– Иди сюда. – Я протягиваю руку.

Она подходит, берет меня за руку и, заглянув мне в глаза, разражается слезами. Я притягиваю ее на кровать и обнимаю. Безудержно рыдая, она припадает к моей груди, вся сотрясаясь от горького плача.

Я зажмуриваю глаза, стараясь не поддаваться эмоциям, но как это трудно! Я сдерживаюсь ради матери, потому что ей нужна моя поддержка. А вот Эми этого не нужно. Если Эми чувствует то же, что и я, то ей просто надо знать: есть человек, так же как и она, убитый горем.

– Ш-ш! – Я глажу ее по волосам.

Она не хочет, чтобы я утешал ее пустыми банальностями. Ей просто нужен человек, понимающий ее чувства, и я, пожалуй, единственный, кто действительно их понимает. Я не уговариваю ее перестать плакать, потому что знаю: это невозможно. Прижимаюсь щекой к ее голове, ругая себя за то, что теперь тоже плачу. Мне здорово удавалось сдерживаться, но больше я не могу. Я по-прежнему обнимаю ее, а она прижимается ко мне, потому что так хорошо найти утешение в этой жуткой безысходности.

Слушая плач Эми, я вспоминаю, что точно так же утешал по вечерам Лесс. Она не хотела, чтобы я расспрашивал ее или уговаривал перестать плакать. Лесс лишь хотела, чтобы я обнимал ее и дал выплакаться, хотя я не имел представления, зачем ей это было нужно. И вот сейчас, утешая Эми, я переживаю знакомое чувство нужности, как это бывало с Лесс. Я не испытывал этого с тех пор, как Лесс решила, что ей не нужен никто.

– Мне так жаль, – глухо произносит Эми.

– Жаль чего?

Она переводит дух, пытаясь сдержать слезы, но тщетно.

– Холдер, я должна была догадаться. А я не имела об этом понятия. Я была ее лучшей подругой, и теперь мне кажется, что все винят меня, и… не знаю. Может быть, так и надо. Не знаю. Может, я была погружена в свои отношения с Томасом и не услышала то, что она пыталась мне сказать.

Я продолжаю гладить ее по волосам, сопереживая каждому слову, слетающему с ее уст.

– Ты и я, мы оба, – вздыхаю я и тыльной стороной ладони вытираю слезы с глаз. – Знаешь, я пытаюсь заострить внимание на моментах, которые могли бы изменить последствия. Слова, которые я мог бы сказать ей или она мне. Но даже если бы я мог вернуться назад и изменить что-то в прошлом, я не уверен, что это повлияло бы на последствия. Ты этого тоже не знаешь. Лесс единственная знает наверняка, зачем она довела дело до такого конца, и, к несчастью, ее с нами нет, и некому нас просветить.

Эми издает негромкий смешок – непонятно, по какому поводу. Она немного отодвигается и с серьезным видом смотрит на меня:

– Пусть радуется, что ее здесь нет, потому что я просто в бешенстве. – Она подносит руку к глазам, готовая вновь разрыдаться. – Я так злюсь на нее за то, что она мне не доверяла, и чувствую, что могу сказать об этом только тебе, – шепчет она.

Я отвожу ее ладонь от лица и заглядываю ей в глаза, потому что не хочу, чтобы она подумала, будто я осуждаю ее за это замечание.

– Эми, не вини себя. Ладно?

Она кивает и сочувственно улыбается, потом опускает взгляд на наши руки, лежащие между нами на подушке. Накрываю ее ладонь своей и начинаю ободряюще гладить. Я понимаю ее чувства, она понимает мои, и хорошо испытать это хотя бы на мгновение.

Мне хочется сказать ей спасибо за то, что все эти годы она была с Лесс, но благодарить ее как-то неуместно, когда она вовсе не чувствует себя заслуживающей благодарности. Вместо этого я молча подношу руку к ее лицу. Не знаю, дело ли тут в значимости момента, или в том, что она заставила меня почувствовать себя нужным, или просто в том, что я много дней нахожусь в оцепенении. Как бы то ни было, это происходит со мной, и я не хочу, чтобы оно исчезло. Я лишь всецело отдаюсь этому желанию и, медленно наклонившись вперед, прижимаюсь губами к ее рту.