Потерять и обрести - [4]

— Можно я пойду к Питеру? — Кристофер прервал грустные размышления Шарлотты. Питер Стаффорд и Кристофер стали лучшими друзьями сразу, как только пошли в дошкольный класс.

— Не вижу причины возражать. — Она улыбнулась. — Привет, Питер. Ты очень красивый. — Она коснулась плеча мальчика, одетого в клетчатую хлопчатобумажную рубашку.

— Правда? — Ребенок покраснел от удовольствия, оглядывая свою новую одежду.

Кристофер легонько ткнул друга локтем в бок:

— Ты знаешь, что мамочка сказала так из вежливости.

— Я действительно так считаю. — Шарлотта посмотрела поверх головы Питера. — Твои родители здесь?

Питер кивнул:

— Анжи тоже. — Анжи была его младшей сестрой. — Мы сто лет прождали, пока она переоденется. Мне больше понравилось ее первое платье. Потом ей снова нужно было причесаться. Она очень рассердила маму.

— Ну, уверена, что все уладилось, — произнесла Шарлотта, желая его утешить. Насколько беспокойно и капризно вела себя Анжела Стаффорд, настолько покладистым был Питер. — Мы пришли сюда, чтобы веселиться, и сегодня прекрасный день. — Шарлотта нежно коснулась макушки Кристофера. — Время от времени показывайся мне на глаза, любимый.

— Конечно. — Он улыбнулся и по–взрослому взглянул ей лицо. — Если хочешь, мы с Питером останемся с тобой.

— Не глупи! — усмехнулась она. — Идите.

Мальчики направились прочь, но затем Питер обернулся.

— Мне очень жаль, что вы потеряли Излучину Реки, миссис Прескотт, — сказал он, его карие глаза выражали сочувствие. — Мне жаль вас и мистера Марсдона. Излучина Реки должна была перейти Крису.

Шарлотта едва не расплакалась.

— Ну, Питер, — ей удалось говорить непринужденно, — хорошее всегда кончается. Но спасибо. Ты добрый мальчик, гордость семьи.

— Если он такой, то и я! — крикнул Кристофер, нетерпеливо убирая со лба прядь густых белокурых волос. Этот жест был знаком Шарлотте слишком хорошо.

Следует держаться бодро. Ее отец был сильно увлечен беседой с тучным мэром, чье лицо раскраснелось. Казалось, мэр внимательно слушает Вивиана. К Марсдонам по–прежнему относились с уважением. Шарлотта прошла вперед, помахивая рукой тем, кто сохранил хорошее отношение к ней и ее отцу.

После развода ее родителей жители долины разделились во мнениях. Красивая и очень достойная мать Шарлотты занималась почти всеми благотворительными мероприятиями в округе, устраивала вечеринки под открытым небом в Излучине Реки. Ее очень уважали. Отец Шарлотты никогда не получал такой высокой оценки здешних обитателей, хотя совершенно об этом не догадывался, будучи необычайно самоуверенным.

Трагедия разорвала сердце матери Шарлотты на части. Ее отцу, однако, удалось выдержать этот удар.

Шарлотта росла, зная, что ее любят, но настоящей отрадой для матери был ее первенец, старший брат Шарлотты, ее любимчик. Шарлотта ничуть не возражала. Она сама обожала брата. Мэттью был сказочно счастливым, несущим свет ребенком. Его лучшим другом был Роан — сын матери–одиночки Мэри Роуз Костелло.

Мэри Роуз рано осиротела и выросла у бабушки по материнской линии, строгой женщины, которая отправила свою красавицу внучку в лучшую школу для девочек при монастыре. Рыжеволосая и белокожая Мэри Роуз Костелло считалась примерной девочкой, которая никогда не позволит себе лишнего. И все же она забеременела и таким образом замарала свою репутацию. Самое ужасное заключалось в том, что она не была даже помолвлена. Странно, но в долине, где все друг друга знали, никто не мог догадаться, кто приходится отцом Роану.

Хотя Мэри так и не назвала имени отца своего ребенка, по всеобщему мнению, это должен был быть потрясающе красивый и умный мужчина. Роан Костелло, будучи незаконнорожденным, слыл самым привлекательным и одаренным мальчиком в долине. Мэри Роуз работала по дому в особняках Марсдонов и Прескоттов. Кроме того, она была прекрасной швеей и обладала природным талантом. Именно мать Шарлотты подсказала Мэри Роуз брать заказы и распространила о ней весть среди своих подруг в долине. Итак, семья Костелло выжила благодаря покровительству матери Шарлотты. Так было до тех пор, пока не случилась трагедия.

Гости прохаживались по огромной открытой лужайке или прятались от солнца под кронами магнолии, усыпанной кремовыми восковыми цветами размером с тарелку. Дети играли в прятки и носились по траве. Все выглядели довольными. В огромном белом шатре подавались бутерброды, разнообразные кексы, земляника со сливками, белое вино, фруктовые соки и, конечно, кока–кола.

Шарлотта, мило улыбаясь, беседовала с гостями. Она привыкла контролировать свои эмоции. Годами она спускалась к завтраку с Прескоттами, изобразив на лице радость после очередной стычки с Мартином. В те годы он ее избивал, но об этом никто не знал. Разразился бы скандал. Но избалованного матерью и сестрой Мартина мог приструнить только его отец. Домашнее насилие было недопустимо. Считалось, что мужчина не имеет права поднимать руку на женщину. Так поступает только глупец и трус.

Мартин оказался настоящим хулиганом и ревновал Шарлотту даже к Кристоферу. Если бы он осмелился ударить сына, она сразу же ушла бы от него. Однако гордость и безвыходность ситуации не позволяли Шарлотте вернуться домой.