Потеряные - [16]

В стороне, куда ушли близнецы, послышались голоса. Только через несколько мгновений Трава осознала, что говорящих больше, чем двое, и их голоса не похожи на невнятный говор Близнецов. Она подскочила и заметалась от почти болезненной радости. Они все-таки вернулись. Нужно сделать как можно более равнодушный вид - она не нуждается в них, сама разберется.

Мелькнул свет, явно кто-то пользовался фонариком, потом еще, фонарика было два, и их свет был ярче, чем желтый мутный проблеск практически сдыхающего фонаря Парда. А Тиру свет был не нужен. Трава замерла посередине прохода. Спрятаться было некуда. Про пистолет она тоже как-то не вспомнила. Сердце в очередной раз за этот длинный день заколотилось во всем теле, затрагивая судорожными толчками даже пятки. Из темноты вынырнул яркий луч и девочке, так и стоявшей посередине, пришлось прикрыть глаза рукой. С непривычки глаза заслезились, и веки непроизвольно судорожно закрылись.

- Мы нашли людей, - радостно забубнили Близнецы.

- Здравствуйте,- раздался очень приятный мужской голос, и Трава как то сразу поняла, что этому человеку можно доверять во всем, что человек с таким голосом никогда не сделает ничего плохого. Когда фонарики были направлены в стену, чтобы можно было разглядеть всех присутствующих, Трава увидела обладателя магнетического голоса. Это был невысокий мужчина лет сорока. Голову его покрывала вязаная круглая шапочка какого-то кокетливого розоватого цвета. Одет он был в хорошую, достаточно добротную одежду, выгодно отличающуюся от лохмотьев ребят. Трава впервые видела брюки, рубашку и даже что-то типа галстука, видневшегося из-под вязаного полосатого жилета. Как-то это не очень вязалось с бесконечными коллекторами, покрытыми щебенкой и пылью. Даже на ногах у него были не потрепанные останки обуви, которую не взялся бы опознавать ни один модельер, а самые настоящие туфли, которые та же Трава видела только на картинках. При отсутствии притока товаров на станцию, первой из строя выходила обувь, и самой распространенной местной обувной продукцией было что-то типа самодельных онучей или даже лаптей. И только некоторые могли позволить себе носить остатки того, что сберегли за 20 лет жизни в подземелье.

Следом за мужичком из темноты несколько нерешительно вышел высокий и худой, как Пард, парень лет шестнадцати. Трава приняла бы его за своего длинного товарища, но на голове у представителя местного сообщества красовалась целая копна жутко спутанных пепельных волос, делавших выражение его лица немного комичным. Одет он был, на зависть тому же Парду, в полный комплект камуфляжной формы, даже на ногах красовались добротные высокие ботинки военного образца. Девушка внезапно, как бы со стороны, увидела всю картину глазами парня и вспыхнула от внезапного приступа раздражения и бессильной злости. Она отчетливо представила себя - довольно высокую, уже хорошо оформившуюся фигуру, грязные, засыпанные пылью и щебенкой волосы, космами свисающие на плечи, дикий наряд, состоящий из останков многострадальной тельняшки, которая уже практически не закрывала длинных ног, покрытых невнятными разводами, поцарапанных и грязных, обутых в невообразимые онучи внутреннего станционного производства, подвязанные шнурками разного цвета. Да еще вдобавок сквозь грязь и пыль, в ярком свете фонарика, отчетливо просвечивала гладкая зеленоватая кожа. Выражение глаз парня Траве не понравилось. Он смотрел в упор и, кажется, что-то хотел сказать, но не решился, оставаясь при том совершенно серьезным. Похоже, он не находил ситуацию особенно комичной. А его спутник продолжал журчать своим плавным и завораживающим голосом:

- Как это чудесно, пойти собирать грибы и найти здесь такую приятную компанию. - мужичок просто пел и на лице его выражение полного счастья сменялось умиленным восторгом, как будто в его жизни не было ничего приятнее, чем встретиться с грязной, полураздетой компанией голодных подростков, один из которых еще и пребывал при смерти. - Господи, как давно к нам не приходили из внешнего мира! Вам просто повезло. На озере сдох очень крупный рорх, и вся живность отправилась пировать туда, иначе вас уже бы слопал кто-нибудь. Ага, вижу, что со сколопендрами вы уже познакомились. - Мужик только теперь перестал сиять и озабоченно склонился над прерывисто и хрипло дышащей Рысей. Парень, похоже, пытался что-то сказать, потихоньку приблизившись к Траве, но она сердито отвернулась. Самое главное было сейчас, что пришло если не спасение, так надежда на него.

- Так, так, так, - мужичок что-то прикидывал, хмурил лоб, чесал затылок. Потом, видно, придя к какому-то решению, решительно встал,- Нужно вас отвести в племя. Там умеют лечить. Лучше бы только этих двоих, но вас тоже можно куда-нибудь пристроить, не очень последовательно и как-то туманно добавил он.

Траве было не до дипломатических тонкостей.

- А это далеко? - спросила она.

- Да нет, за пару часов дойдем, я знаю короткие переходы, да, может, и встретим кого-нибудь. Они охотятся в этих коридорах, здесь у них засада. Как и у меня, - хихикнул вдруг мужик и спохватился. - Да, я же не представился. Я - Андрей Петрович, а это - мой юный племянник - Кирилл. Прошу любить и жаловать. К сожалению, мы с вами пробудем недолго, так как помочь ничем не можем, но к людям отведем.