Потерянный Ковчег Завета - [69]

В частности, меня интересовал вопрос, насколько тесно связаны лемба и фалаша, и связаны ли вообще. А также есть ли связь между городом лемба Сенной в Хадрамауте и суданским городом Сеннар, который упоминается в эфиопских легендах. Благодаря данным, полученным в результате исследований ДНК начиная с конца 1990-х годов, выяснилось, что у евреев, проживающих в разных концах мира, имеется выраженное генетическое сходство. Однако между евреями и фалаша такого сходства нет; получается, что верна позиция, занимаемая по данному вопросу Стивом Капланом и многими другими учеными: фалаша — одно из племен агау с эфиопскими корнями.

Генетическое сходство между ними и населением древней Иудеи отсутствует. Нет его и между фалаша и лемба. Отсюда следует, что лемба пришли из Аравии прямо в Южную Африку и их легенды о Ковчеге не имеют ничего общего с многочисленными эфиопскими легендами на эту тему. Пункты Сенна-Сеннар и лемба-фалаша можно было смело исключить. И я радовался, что могу мысленно вычеркнуть этот сомнительный вопрос, который в последние годы стоил мне многих бессонных ночей.

В январе 2002 года я снова принялся изучать некоторые аспекты истории лемба в надежде, что смогу ответить на один-два важных вопроса и что лучшее понимание прошлого лемба приведет меня к моей изначальной цели. Потому мне и пришлось опять поехать в Южную Африку. В первую очередь я позвонил духовному лидеру южноафриканских лемба — прекрасно эрудированному и всегда обаятельному профессору Мазива. С обычным энтузиазмом он рокотал:

— Парфитт, нам нужно встретиться! Надо поторапливаться. У нас же не вечность впереди!

Профессор дал мне адрес фермы в горах Соутпенсберга, принадлежащей одному состоятельному лемба, и сказал, что мне нужно быть там завтра в четыре часа. Я должен кое с кем познакомиться.

На ферме меня ждали трое. Сам Мазива; мой давний друг, тоже из племени лемба — Сэмьюэль Моэти, сделавший успешную политическую карьеру в качестве члена парламента и мэра Тохоянду, главного у племени венда города, и Уильям Масала, человек очень верующий — весь вечер он держал перед собой раскрытую Библию.

Мы сидели за столом вишневого дерева, уставленным фруктами, минеральной водой, хрустальными бокалами. Мазива устроил это собрание, чтобы обсудить вопрос, представляющий для лемба огромную важность. Им, как и мне, хотелось знать, где находится Нгома Лунгунду. Они считали, что Нгома — это и есть Ковчег Завета и что священники-жрецы из рода Буба принесли его из земли Израиля через Сенну. По их убеждению, именно Нгома привел их из Сенны — и Нгома же покажет им обратный путь.

Генетическое исследование племени лемба не оставило никаких сомнений в верности их легенд. Теперь им было вдвойне важно отыскать Нгома. Однако его местонахождением интересовалось не только племя лемба. Несколько дней назад местный мэр заявил, что намерен тщательно обыскать всю местность в поисках следов Нгома. Король большого племени венда всей душой жаждет его заполучить. Некоторые люди, заметил Моэти, ни перед чем не остановятся. Готовы даже убивать ради Нгома.

Как раз в тот день газеты писали о человеке, которого убили ради его очков в стальной оправе, и я был склонен верить Моэти.

Мы сидели на террасе, глядя на опускающееся в вельд солнце и потягивая напитки. Меня — во второй раз — официально уполномочили продолжать поиски Нгома и обещали поддержку всего племени.

Я уже получил от Рувима неофициальное поручение отыскать Ковчег, а теперь — официальное поручение от племени лемба отыскать Нгома.

Итак, у меня две задачи. Или одна?

На следующий день у меня была назначена встреча с некоторыми старейшинами лемба в глухом местечке неподалеку от городка Луис-Тричард. Я приехал слишком рано и, чтобы убить полчаса, зашел в бар на окраине города и взял себе пива. За столиком в углу я заметил двоих молодых лемба, с которыми пару раз встречался и раньше. Я подсел к ним и заговорил. Они держались настороженно и подозрительно, но меня выслушали. Я рассказал, что виделся с Мазива, Моэти и Масала и что они попросили меня найти Нгома.

На лицах молодых лемба появилось изумление и возмущение; двое пустились меня отговаривать. Это их дело, молодых, а не пожилого белого из другой страны. Ведь Нгома — священный предмет! Я не имею никакого права вмешиваться! Меня, конечно же, привлекает денежный интерес.

Я пытался их разуверить. Один из них обвинил меня в том, что я продавал за деньги их кровь, подразумевая, видимо, тесты ДНК. Наши глаза встретились. Парень уже несколько часов пил пиво, и они у него были желтые и злые. Другой схватил меня за руку и вынудил заняться с ним армрестлингом. Он был моложе меня и сильнее, ярость из него так и брызгала. От него несло пивом. Выпучив глаза, мой соперник с такой силой хлопнул моей рукой о стол, что на костяшках у меня лопнула кожа.

— Брось это дело! Это тебе не старая Африка! Мы больше не хотим, чтоб в наши дела мешались белые.

— Может, ты и прав, — сказал я, обматывая кровоточащую руку носовым платком. Чтобы сменить тему, я спросил, как быстрее добраться до деревушки Элим, где на более позднее время у меня была назначена встреча кое с кем из племени лемба. Мои собеседники неохотно нарисовали мне, как проехать, и я отправился на назначенную встречу.