Потерянный Ковчег Завета - [71]

Никто сразу не понял, что произошло. Люди бросились к дому короля. Из-за плетеного ограждения, где хранились Нгома и другие священные предметы, доносился грохот, валил дым согнем. Реликвии, хранившиеся внутри Нгома, охватило пламя. Уцелел только сам Нгома. Да и то не весь. Он был безнадежно испорчен. Огонь вышел изнутри. Из старого Нгома каким-то образом сделали новый — с такими же страшными свойствами.

Перед тем как улетать в Южную Африку, я говорил с Рувимом. Он владеет в Йоханнесбурге и еще где-то каким-то бизнесом, связанным с алмазами. Мы договорились встретиться в конце января в Мессине, шахтерском городке недалеко от реки Лимпопо, на границе Зимбабве и ЮАР. Мессина — небольшой пыльный городишко; с давних времен здесь разрабатываются местные залежи меди — рабочего материала для прославленных кузнецов лемба.

Я приехал в Мессину за день до встречи с Рувимом, намереваясь посетить древние развалины Мапунгубве, самого, вероятно, первого поселения лемба в Африке, основанного больше тысячи лет назад. Обратно я ехал не спеша, думая о том, как в свое время шли по этой местности лемба. Любуясь открывающимся со всех сторон прекрасным видом, суровой красотой гигантских баобабов, я невольно замечтался и вдруг заметил, что по вельду, по дороге, которая сходится с моей, несется открытый джип.

Когда он, подняв тучи пыли, проскочил мимо, я заметил внутри трех белых мужчин, одетых в хаки. Один из них был Рувим. Я посигналил, и джип, вильнув, остановился.

— А я думал, ты завтра приедешь, — начал я, но Рувим радостно ухнул и сжал меня в медвежьих объятиях. За год, что мы не виделись, он сильно поправился. Борода у него отросла и стояла торчком, и он, похоже, вернулся к ортодоксальной одежде, какую носил раньше. Только вот плащ, прекрасного, разумеется, покроя, ортодоксальным явно не был. А еще на Рувиме красовалась черная шляпа-панама. Отряхивая с себя белоснежным платком пыль, Рувим объяснил, что у него слегка изменились планы. Он приехал в Мессину на день раньше — встретиться с кем-то на прииске «Венеция», самой продуктивной в мире алмазной трубке, до которой отсюда оставалась миля или две.

Рувим распрощался со спутниками, взял из джипа портфель и небольшой портплед и забрался ко мне в машину.

Вскоре мы подъехали к месту, откуда виднелся кишащий крокодилами ручеек — вот во что превратилась теперь Лимпопо. Река тоже отдала свою дань долгой засухе.

Когда-то под жарким солнцем Африки шагали жрецы лемба, неся с севера Нгома. Если верить профессору Мазива, то давным-давно Нгома прятали где-то здесь, в какой-то пещере — возможно, на протяжении нескольких веков.

— Вот здесь шли лемба. — Я указал на реку. — Этим путем они попали в Южную Африку. Нгома указывал им дорогу.

Я много размышлял над тем, что услышал за последние дни. Легенды, которые связывали Ковчег-Нгома с огнем, дымом, грохотом, со смертью и уничтожением, с битвами, наводили на мысль, что назначение у них было весьма своеобразное. Об этом я и толковал Рувиму, когда после обеда мы сидели за выпивкой в гостинице, в часе езды на юг от Йоханнесбурга.

— Понимаешь, Рувим, думаю, мы неверно представляем себе суть Ковчега. Ведь Ковчег — древнее оружие массового поражения. Уже высказывались версии, что он представлял собой примитивное, но мощное устройство, наподобие генератора Ван-де-Граафа, способное выбрасывать смертельный электрический разряд. Были гипотезы, что каменные скрижали внутри Ковчега — это метеориты, обладающие разрушительной радиоактивной или иной энергией, или что Ковчег — нечто вроде лейденской банки, которая может сохранять и испускать электрические заряды. За долгие века пребывания в Храме Ковчег стал больше символом, чем оружием, превратился в военный талисман. О его могуществе, вероятно, просто позабыли…

Но ведь это не просто талисман, — продолжил я, повышая голос. — Он праздно стоял за стенами Храма и утратил истинное назначение. Когда же Ковчег выносили наружу, когда его освобождали, он выполнял те же функции, что и когда-то давно. Так говорят и арабские источники. Ковчег восстановил свое первоначальное предназначение. И это — Нгома! Нгома — это Ковчег освобожденный! Нгома — рабочий вариант Ковчега, Устрашающий, опасный, громовержущий и действующий двояко. Да, двояко! Ведь помнишь, даже дым из него выходил разный — дым боевой и дым от возложенных на алтарь благовоний.

Слушая мою страстную речь, Рувим смотрел на меня со сдержанным удивлением, словно мы вдруг поменялись с ним ролями. Загадочно улыбаясь, он поглаживал бороду и некоторое время молчал. Потом встал, прошелся до опушки леса, где прыгали с ветки на ветку и что-то бормотали обезьяны. Вернулся, сел.

— Тебя слегка заносит, — заявил он. — Хотя взгляд на Ковчег как оружие массового поражения вполне согласуется с источниками.

— Ну сам подумай! Ковчег и Нгома в этом отношении абсолютно идентичны. Их хранители обычно выигрывали сражения, когда брали их с собой, и проигрывали, когда не брали. И Ковчег и Нгома могли быть самым обычным оружием, не особенно сложным. Народы доколониальной Африки, включая лемба, могли самостоятельно изобрести какие-то примитивные огнестрельные орудия. Ясно, что шума от них было больше, чем толку, но принцип-то тот же.