Потерянный Ковчег Завета - [43]

— «Эта книга раскрывает величайший секрет трех последних тысячелетий». Ну и ну! Вот так заявление. Сразу видно — наукой тут и не пахнет.

Я перелистал страницы.

— Языков автор не знает. Эдвард Уллендорф, мой старший коллега по Институту изучения Востока и Африки, часто говаривал: нельзя понять что-нибудь про Эфиопию, не владея ее языками. Уллендорф знает их все. Читать вот это — только зря время терять. Если мне понадобятся сведения об Эфиопии, проще снять трубку и позвонить Уллендорфу. Он про Эфиопию знает больше, чем сотня таких Хэнкоков. Дауд где-то прочитал, что Уллендорф разнес теорию Хэнкока в пух и прах.

Рувим взял мои руки и посмотрел на меня своими глазами-буравчиками:

— Прошу тебя, просто прочитай, и ты увидишь, тут кое-что есть. Может, он наткнулся на это случайно и совершенно незаслуженно. Возможно, он и сам ничего не понял по своему невежеству. Или ему ангел в ухо нашептал. Но кое-что там есть. Я чувствую!

По дороге к себе в гостиницу, сидя в «мерседесе», огорченный скорым отъездом Рувима, я задумался о его словах. Той же ночью, устроившись у себя на балкончике, выходящем на темную реку, и страдая от укусов москитов, я принялся за книгу Хэнкока. Рувим не так уж ошибался. Кое-что было не лишено смысла.

Одно из наиболее здравых предположений автора — что Ковчег вывезли из храма Соломона во времена правления презираемого всеми вероотступника Манассии (687–638 годы до нашей эры). Незадолго до того, как Ковчег оказался в Эфиопии, где, по утверждению Хэнкока, и был им найден, священники тайно доставили его на Элефантину, маленький островок на Ниле, расположенный недалеко от Асуана, сразу за первым порогом — на Ниле их называют катарактами. Что интересно — на Элефантине, предположительно во времена Манассии, построили иудейский храм. Эту идею стоило обдумать.

Кутаясь в одеяло в надежде укрыться от холодной сырости, поднимающейся от реки, я прочел еще несколько страниц. Потом взялся за соответствующее место в потрепанной еврейской библии, которую получил много лет назад, в молодости, когда работал в Иерусалиме. Я читал и перечитывал тексты. Рабин дал мне двойной совет: «Обратись к текстам, следуй за священниками». Однако никаких ниточек не находилось. Чтобы проверить этимологию некоторых ключевых слов и понятий, я вновь обратился к захваченному из Лондона Большому еврейско-английскому словарю Ветхого Завета, составленному Брауном, Драйвером и Бриггсом.

Сидя без сна, я дал мыслям бродить свободно и позволил себе произвольно строить догадки. Я вспомнил иудейские легенды о чудесных предметах, в которые Ковчег вдохнул жизнь, и всегда окружавший его ореол святости. Если Манассия был хотя бы наполовину так плох, как описывает его Библия, то священники просто обязаны были спрятать Ковчег. И если они удалили его за пределы досягаемости нечестивого царя, то куда именно?

Если бы они отправились на запад, то попали бы на побережье, охраняемое преданными царю войсками. На севере или востоке они оказались бы на территории, контролируемой ассирийцами. Единственный маршрут из Иерусалима, где священники меньше всего рисковали, что их обнаружат, лежал через скалистые Иудейские горы и лежащую за ними пустыню. Следуя безлюдными путями, они могли направиться в Египет, мощную соседнюю державу, где им бы уже не грозило преследование.

Есть и альтернатива — Манассия был только рад избавиться от своих заклятых врагов-священников и от предмета, который некогда наслал столь необычную и суровую кару на противников Единого Бога, вроде него самого. Наверное, он вспомнил о «мучительных наростах», которыми Господь поразил несчастных жителей Азота, Екрона и Газа. Вероятно, Ковчег представлял собой мощное оружие, оружие секретное, и помимо того, что нельзя было допускать его попадания в руки врага, оно еще частенько обращалось против тех, кто не исполняет закон. А Манассия в тот период своей жизни закон явно не исполнял.

Очень даже возможно, что Манассия похлопал этих священников по плечу, предоставил им для перевозки Ковчега — от него ведь сплошные проблемы! — своего лучшего мула, выдал на дорогу пару бутербродов с хумусом и баклажку лучшего вина с царских виноградников и отправил восвояси.

Когда я наконец улегся в кровать, уже занимался рассвет. Я поспал около часа, позавтракал фулем по-дамасски на залитой солнцем террасе и позвонил Рувиму в «Мена-Хаус».

— Прочитал? — затаив дыхание, спросил он. — Хорошо. У Хэнкока что-то есть, я убежден. Он считает, что иерусалимские священники забрали Ковчег из Иерусалима и доставили в Египет. Это хоть какая-то зацепка. Пройди тем же путем, что и священники. И Рабин то же сказал, так ведь? «Следуй за священниками».

Рувима повез в аэропорт его водитель, а мы с Даудом, решив попрощаться, отправились туда на такси. Дороги были забиты больше обычного. Над Каиром висел смог. Во время долгой поездки в Гелиополис я снова задумался об элефантинской версии. Независимо от того, когда вывезли Ковчег — во времена глумления Манассии над верой или позже, например, перед разрушением Храма в 587 году до нашей эры, — элефантинская версия вполне разумна: священникам требовалось спрятать Ковчег в священном месте, но за пределами Израиля. Такое место было только одно: иудейский храм на Элефантине. Будь я священником, подумал я, там бы его и спрятал!