Потерянный король - [35]

- Конечно нет, - с готовностью кивнул Вед, - А кто же будет во второй повозке?

- Я, - пожал плечами Вернигор, - Я оторвусь от них в лесу сразу за лабиринтом, а вы ждите меня в ложбине.

- Но это очень опасно, они могут вас догнать, - заметил Вед.

- Именно поэтому я поеду сам, - ответил Вернигор и переставил все кружки на столе, уничтожая карту лабиринта, - Запомнил дорогу?

- Да, - кивнул Вед, - Но когда вы успели раздобыть повозку?

Вернигор усмехнулся.

- Неужели ты подумал, что я и правда ходил курить?

Сказать, что Вед не волновался по дороге к назначенному Вернигором месту, значило бы сказать неправду. Как только стражники с повозкой и двое странников тронулись в путь, молодой человек почувствовал странное горячее покалывание в груди. Чем дальше отряд таладарского наместника отъезжал от деревни, продвигаясь на север, тем сильнее становилось покалывание. Но внешне Вед выглядел спокойным, стараясь брать пример с Вернигора, который ехал рядом и с беспечным видом рассказывал разные истории ему и воинам, скакавшим неподалеку.

- Скоро мы проедем мимо нагромождения высоких скал с запутанными ходами между ними. Их называют лабиринтом Грифона, - говорил гроссмейстер, поглядывая на дорогу, - Это довольно мрачное место.

Ведя неспешную беседу он подгонял коня и направлял его таким образом, чтобы и он сам и следовавший за ним Вед незаметно оказались как можно ближе к повозке принцессы Эйнифар.

- А почему оно так называется? - высунувшись из окна повозки, спросила служанка.

- Больше двадцати лет назад, еще при короле Альмиене в этих скалах поселился злобный грифон. Его наслал с помощью чар темный маг Беренгар, один из оставшихся на свободе приспешников Умадана, - рассказал Вернигор, - Грифон свил себе гнездо в каменной пещере и преграждал путникам дорогу всякий раз, как кто-либо появлялся в лабиринте. Он требовал у проезжающих отгадать загадку, а если те не справлялись с заданием, разрывал их когтями и поедал. Поскольку его загадку никто не мог отгадать, дорога скоро опустела. Никто не решался проезжать через эти края до тех пор, пока молодой чародей из Ильраана Гвендаль Рено не избавил жителей Занбаара от грифона.

- Каким же образом? - спросил Вед.

- Он отгадал загадку грифона и тем самым снял с лабиринта чары Беренгара. Когда загадка была разгадана, чудовище в отчаянии бросилось со скалы, и злое чародейство рассеялось, - объяснил гроссмейстер, - Это было одним из первых славных деяний Гвендаля по прозвищу Чародей. Жители Занбаара были ему бесконечно благодарны, а король Альмиен с тех пор часто спрашивал у Чародея совета.

Пока путешественники внимали рассказу Вернигора, впереди появились темные базальтовые скалы. Они выросли как по волшебству и были прямыми и отвесными, точно огромные стены. Их плоские вершины чернели высоко вверху на фоне серого зимнего неба, а на склонах и у их подножия не росло ни единого деревца. Лишь кое-где в трещинах породы виднелись чахлые кустики барбариса или можжевельника. Дорога сворачивала прямо в узкий проход между скалами и терялась в полумраке нависших над ней каменных стен. Вокруг стояла гулкая тишина, слышен был лишь вой ветра, гулявшего в лабиринте.

- А сейчас там не живет какое-нибудь чудище? - опасливо придержав коня, спросил один из воинов.

Служанка, до того с любопытством слушавшая Вернигора, испуганно юркнула за занавеску. Роальд, ехавший впереди всех, поднял руку в кожаной перчатке, призывая отряд остановиться, и чутко прислушался. Тишина в лабиринте была глубокой, и ни один подозрительный звук не нарушал ее. Роальд приказал двум дозорным ехать впереди, и отряд вместе с повозкой принцессы медленно въехал в лабиринт. Как только его стены поднялись слева и справа, закрывая небо, Вед почувствовал, что покалывание в груди стало еще более острым и горячим. И еще он почувствовал на своем плече руку Вернигора.

- Поворот на развилку будет справа. Не прозевай, - тихо проговорил гроссмейстер, оказавшись вдруг не впереди, а где-то за спиной, и хлопнул Веда по плечу.

Когда Вед обернулся, Вернигор исчез. Он умудрился сделать это так ловко, что никто из воинов Роальда Таладарского этого не заметил. В груди у Веда зажгло и закололо еще сильнее, и он наконец понял, что это бьется его сердце. Вед незаметно поправил меч под дорожным плащом и еще ближе подъехал к повозке принцессы. 

ДВА ПРОРОЧЕСТВА

Единорог бежал резво, снежная пыль летела из-под его копыт. Поджарый, длинноногий и крепкий он легко преодолевал все препятствия на дороге, перескакивая сугробы, камни, стволы упавших деревьев. Кругом вставали горные вершины, кленовые рощи в долине искрились на солнце самоцветами инея. Сама долина походила на глубокую круглую чашу, накрытую белым льняным полотенцем. Город же на самом дне этой чаши казался грядой серебристых облаков, сбившихся в стайку на исходе ночи и готовых раствориться в первых лучах рассвета. На самом деле он был возведен на прочнейшем фундаменте, и стены его были сложены из крепкого серого камня. Единорог спустился с горной тропы в долину и устремил свой бег к восточным воротам города. На его спине сидела эльфийская дева в черном полушубке с большой холщовой сумкой за плечами. Твердой уверенной рукой правила она своим быстрым скакуном. Единорог был редкой голубой масти, с синим хвостом и гривой. Он казался ярким пятном на белой глади снегов. Стоя в дверях у подножия башни, другая эльфийка глядела на это пятно до тех пор, пока не защипало в глазах. Тогда она моргнула длинными ресницами и приложила ладонь козырьком ко лбу, защищая взгляд от яркого блеска снега и солнца, а когда всадница въехала на мост, ведущий к воротам, устремилась ей на встречу. Обе они были стройны и высоки ростом, обе были дивно хороши собой, у обеих были пышные ярко-рыжие волосы, столь редкие для женщин Чудного народа. И обе казались юными, так что невозможно было догадаться, что одна из них мать, а другая дочь.