Потерянный континент - [6]
Шторм продолжал бушевать еще три дня, а поскольку ветер за эти дни изменился самое большее на румб, то я знал, что мы уже далеко по ту сторону тридцатого, продолжаем стремительно двигаться на юго-восток. Заниматься ремонтом моторов или защитных устройств было в таких условиях невозможно, но на мостике у нас уже был установлен полный комплект приборов: узнав о моих намерениях, Альварес принес из своей каюты еще один. Комплект же, за разрушением которого застал его Джонсон, был третий резервный, о существовании которого на «Колдуотере» знал только Альварес.
Мы с нетерпением ждали, когда же наконец покажется солнце, чтобы определить свои координаты, но наши ожидания были вознаграждены только на четвертый день, всего за несколько минут до полудня.
Пока велись вычисления, все члены экипажа буквально извелись от возбуждения. О том, что мы обречены пересечь тридцатый, команда узнала почти одновременно со мной, и я склонен думать, что парни все были счастливы (до смерти, потому что страсть к приключениям и романтика все еще были живы в сердцах мужчин двадцать второго века, хотя мало что давало этим чувствам пищу между тридцатым и сто семьдесят пятым.
Экипаж ответственности за происшедшее никакой не нес. Они безнаказанно могли пересечь тридцатый и без всякого сомнения вернуться домой героями. Но как отличалось от их возвращения возвращение их командира!
Ветер установился ровный, но по-прежнему северо-западный, море тоже стало спокойней. Команда, за исключением тех, кто исполнял свои обязанности внизу, собралась на палубе. Как только наши координаты были окончательно вычислены, я лично объявил о них возбужденному, заждавшемуся экипажу.
— Парни, — сказал я, выступив вперед и глядя поверх поручня на их запрокинутые загорелые лица. — Я знаю, вы ждете сообщения о местонахождении корабля. Так вот, оно установлено: мы находимся на пятидесятом градусе семи минутах северной широты и двадцатом градусе шестнадцати минутах западной долготы.
Я остановился и гудение оживленного обмена мнениями пробежало по толпе, сгрудившейся внизу. — По ту сторону тридцатого. Но никаких изменений среди командного состава, в расписании или дисциплине до того момента, пока мы не причалим в порту Нью-Йорка, не предвидится.
Сказав это и отступив назад от поручня, я неожиданно услышал гром аплодисментов на палубе. Подобного я ни на одном корабле мира никогда не Слышал. Я сразу вспомнил истории о добрых старых днях, что мне доводилось читать, о днях, когда корабль строили для битв, а корабли мира были военными, ружья стреляли отнюдь не на тренировках, а палубы были залиты кровью.
Теперь, когда море стало успокаиваться, у нас появилась возможность заняться моторами, а несколько человек я послал проверить генераторы гравитационной защиты, надеясь все же на возможность вновь запустить их.
Две недели мы провозились с моторами, причем было совершенно ясно, что они были испорчены преднамеренно. Я назначил совет для изучения и рапорта о бедствии. Но все, что удалось в результате выяснить, так это то, что среди офицеров было несколько человек полностью на стороне Джонсона, так как совет во время своего расследования занимался в основном его защитой, хотя никакого обвинения никто ему не предъявлял.
Все это время нас относило почти прямо на восток. Ремонт моторов шел настолько успешно, что можно было надеяться, что через несколько часов мы сможем двинуться с их помощью на запад к берегам Пан-Америки.
Я занялся рыбной ловлей, чтобы хоть немного развеяться, и в то утро я тоже отправился на одной из лодок «Колдуотера» порыбачить. Дул легкий западный ветер. Море поблескивало под солнечными лучами. Мы отправились в западном направлении, поскольку я решил ни в коем случае ни на дюйм не продвигаться на восток на сколько это было в моих силах. В любом случае никто не должен был иметь возможности обвинить меня в желании нарушить предписания.
На борту, кроме меня был обычный личный состав лодки из трех человек — вполне достаточно для управления лодкой малой мощности. Мне хотелось побыть одному, поэтому я не пригласил с собой ни одного офицера, и теперь просто счастлив, что не сделал этого. Единственно, о чем я сейчас жалею, что не взял с собой более храбрых ребят.
Наша рыбалка нам удалась, но мы ушли на запад так далеко, что «Колдуотер» скрылся из виду. Только после полудня я отдал приказ возвращаться на корабль.
Мы успели проделать лишь очень короткий путь на восток, когда один из матросов удивленно вскрикнул, указывая в восточном направлении. Мы все посмотрели туда и невдалеке над линией горизонта увидели силуэт поднявшегося в небо «Колдуотера».
— Они починили и моторы, и генераторы! — воскликнул один из матросов.
Это казалось невероятным, и тем не менее совершенно очевидным. Только в тот же день утром лейтенант Джонсон сказал мне, что он боится, что восстановить работу генераторов невозможно. Я поручил ему ведение этих работ, поскольку он всегда считался одним из лучших специалистов по гравитационной защите во флоте. Он был автором нескольких изобретений, примененных в более поздних моделях, и я убежден, что относительно и теории, и практики гравизащиты он знает значительно больше, чем кто бы то ни был из живущих в Пан-Америке.
Лорд Джон Клейтон — таково его имя, доставшиеся ему от отца. Тарзан — под таким именем его знают джунгли. Джунгли, для которых неважно сколько у тебя денег в банке и насколько именит твой род. Для них важны сила, отвага, смелость, мужество — всё это есть у Тарзана, которого вырастили обезьяны и который живет по законам джунглей — по жестоким, но справедливым законам. Тарзан - сын британского лорда, брошенного вместе с женой на западном побережье Африки. Родители умерли (были убиты обезьянами), когда мальчик был совсем маленьким, и он вырос среди обезьян, давших ему имя Тарзан ("бледнокожий")
В книгу включены девятый и десятый романы марсианской серии.Оглавление:Искусственные люди Марса. РоманЛана из Гатола. Роман.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.