Потерянный экипаж - [18]
Ожидая, пока появится поезд, Кротова вытащила кусок парашютного полотна, расстелила на земле, принялась натирать травой и грязью.
— Плащ-палатку делаешь? — спросил Бунцев.
— Ага. Нельзя же мне в летном…
Бунцев помог радистке. Вскоре полотно потемнело. Теперь оно могло сойти за солдатскую накидку.
— Сила! — сказал Бунцев. — И захочешь — не отстираешь. Вот только мокровато…
— Не страшно. Куртка сырость не пропустит.
Загудели рельсы. Показались огни паровоза. На переезде зажглась красная электрическая лампочка, зазвенели короткие звонки. Минуту спустя из будки вышел человек с фонарем, встал у двери. Поезд прогромыхал мимо — длинный товарный состав с вагонами и платформами, укрытыми брезентом. Обходчик опустил фонарь, почесал под мышкой и повернулся.
— Тихо! — по-немецки сказала Кротова, загораживая обходчику дорогу. — Тихо. Мы не сделаем вам ничего плохого.
Обходчик растерянно топтался на месте, не понимая, откуда взялись эти двое вооруженных людей, кто они и что ему теперь делать. Закричать? Но у этих двоих пистолеты. Да и кто услышит крик? Жена?
— Зольдатен? — неуверенно пробормотал обходчик.
— Да. Солдаты. Словаки. Понимаешь?
— Ах, словаки!.. Так, так…
— Мы бежали из немецкой армии, — сказала Кротова. — Я медицинская сестра, а это мой жених. Мы идем на родину. Нам нужен хлеб.
Железнодорожник понемногу успокаивался. Во-первых, с ним говорила женщина. Во-вторых, все объяснялось: это не бандиты какие-нибудь, а самые что ни на есть простые люди, да вдобавок бегущие от немцев. Одинокие люди. Голодные люди.
— Да, да, теперь многие бегут, — сказал сторож. — Многие. Но и попадаются многие. Вот вчера одного неподалеку поймали.
Бунцев и Кротова переглянулись.
— Спроси, видел он пойманного? — потребовал Бунцев. — Как тот выглядел? Неужели Тольку?..
— Невысокий такой, чернявый, — описал обходчик Кротовой внешность задержанного. — Ваш товарищ?
— Нет, — сказала Кротова. — Наши все высокие. Я одна маленькая.
— Горцы все высокие, — согласился сторож.
— Что он говорит? — волновался Бунцев.
— Задержанный не похож на Телкина, — объяснила Кротова. — Я толкую, что наших тут много. Так, на всякий случай.
— У вас там, в Словакии, восстание, — сказал обходчик. — Знаете?
— Знаем, — ответила Кротова. — Оттого и бежим… Помогите нам. Дайте немного хлеба.
— Заходите в дом.
Но Бунцев и Кротова не рискнули показываться обходчику при свете. Все-таки человек неизвестный. Словаков он мог пожалеть, а как отнесется к русским летчикам, сказать трудно.
— Мы подождем здесь, — сказала Кротова. — Вот, возьмите цепочку от часов. Золотая. Мы не хотим получать продукты даром.
Обходчик пропустил цепочку между пальцами.
— Дорогая вещь! — сказал он. — У меня не хватит добра, чтобы заплатить за нее.
— Все равно! — сказала Кротова. — Нам идти еще неделю, а мы голодны. Дайте за цепочку, что можете.
Обходчик потоптался, покачал головой и отправился в будку.
На оконном стекле метнулись тени. До пилотов донесся взволнованный женский голос.
— А что, если у него в будке телефон? — спросил Бунцев.
— Вряд ли. В будках телефоны не ставят, товарищ капитан.
— Эх, черт, а напиться-то забыли попросить!
— Попросим, как выйдет…
Прикрыв за собой обитую войлоком дверь, обходчик остановился, неуверенно поглядывая на кровать, где лежала с грудной дочкой жена. Женщина не спала, растерянный вид мужа пробудил в ней тревогу.
— Что случилось, Хусар? — поднимая растрепанную голову, шепотом спросила она. — Что-то случилось?
— Да вот, Розалка… — сказал обходчик, протягивая ладонь со свесившейся цепочкой. — Видишь… Пришли там…
Розалка уже сидела на краю постели, торопливо натягивая выцветшее ситцевое платье, нащупывая ногами сапоги.
— Кто пришел? Что у тебя в руках?
Обходчик, переступив через спящих на полу старших ребят, приблизился к жене:
— Говорят, словаки они… Вот… Просят обменять на хлеб.
— Словаки? — женщина уже стояла рядом с мужем, поправляла волосы. В пропотевших, прохудившихся подмышках светилось смуглое тело.
— Словаки… Бегут от немцев… К себе…
Женщина посмотрела на золотую цепочку, потом на мужа.
— Побойся бога, Хусар!
В ее глазах муж увидел гнев и ужас.
— Что ты!.. Что?.. Почему мне бояться бога?
— Зачем ты взял это?
Розалка протянула пальцы, но не коснулась цепочки, отдернула руку, как от змеи.
— Ну… Люди дают, вот и взял… Я отдам. Пусть уходят. Я отдам.
— Нет! — приглушенно крикнула женщина. — Нет, Хусар!
Она смотрела на мужа с непонятным тому выражением.
— Чего же ты хочешь? — спросил Хусар.
Женщина обвела взглядом своих детей, взглянула на темное оконце, потом опять на мужа:
— Ты забыл о Гезе, Хусар?
Обходчик растерянно мигнул, тронул седеющие усы, потупился.
— О Гезе?.. Геза!.. А при чем тут Геза?
Но он понимал, что виноват перед женой. Он и верно не вспомнил об ее брате Гезе, слесаре из Мишкольца. Тот в тридцать шестом уехал в Испанию сражаться против фашистов, да так и сгинул…
Женщина тем временем торопливо шарила по комнатке, собирая снедь. Вытащила из кухонного стола буханку белого, отрезала кусок копченой ветчины, насыпала в тряпочку соли, вытащила из-под кровати ящик с яблоками, отобрала десяток покрупнее…
— Я помогу, Розалка.
