Потерянное наследство тамплиера - [32]

— Да, в этом году прохладно, — затянувшись сигаретой, ответила недовольная девушка, оглядывая Феликса с ног до головы.

— Как думаете, я замёрзну до утра под окнами больницы? — спросил он.

— Думаю, однозначно, — видно, девушка оценила его и теперь улыбалась более откровенно.

— Разрешите представиться: Феликс Есупов, артист московского цирка, — сказал гордо он, приврав немного место работы. Хотя, тут же оправдывался он сам перед собой, когда-то ведь он и вправду там работал, оттого враньё не чистое и не наказуемое.

— Маня, — ещё более внимательно вглядываясь в него, представилась медсестра. — А вы кто в цирке? — зачем-то уточнила она.

— Я фокусник, факир, просто волшебник, — на этих словах он заученным жестом вытащил у неё из-за уха конфету, которую ещё вчера в «избе» на всякий случай положил в карман. Феликс отдал её ошарашенной девице и сделал цирковой комплимент, профессионально и красиво поклонившись ей.

— А почему вы собрались ночевать под окнами больницы? — спросила Маня, положив тут же конфету в рот и уже полностью проникнувшись к молодому человеку.

— Понимаете, Манечка, мне нужно было проведать троюродную сестру моего друга. Я был по делам в вашем городе и клятвенно ему пообещал. Бедняжка лежит у вас в больнице. Вечером у меня самолет, но теперь, видимо, не получится. Я человек чести, а потому привык выполнять свои обещания. — На этих словах он вдруг испугался, что переборщил с пафосом, но, глядя на распахнутые глаза девушки, понял, что всё прошло отлично.

— Да, часы приёма окончены, — согласилась медсестра Маня, одновременно соображая, что же можно сделать для такого приятного молодого человека. — А как зовут сестру вашего знакомого? — решила уточнить она.

Феликс залез в карман и, вытащив оттуда листок, прочитал:

— Берёзовая Мира Михайловна.

— А, так я знаю её, — заулыбалась Манечка, — это наша местная знаменитость. Её, кстати, сегодня из реанимации перевели в палату в соседнем отделении.

— Такая тяжёлая? — уточнил Феликс.

— Да какой! — усмехнулась девушка. — Вы уж меня простите, но шиза она. В реанимации её так долго держали, потому как она просила очень. Говорит, убить её хотят. Ей следователь сто раз объяснял, что она случайно туда попала, никто на неё не охотится, а эта ни в какую. Нет, спасите-помогите. Полиция над ней смеётся, врачи тоже, только наш главный жалеет и хочет её в дурку положить после восстановления.

— Золотой человек, — съязвил Феликс и тут же опять испугался, что девушка обидится, но не тут-то было, она даже не заметила его сарказма.

— Да, наш врач, он такой, — подтвердила она серьёзно.

— Милая моя Манечка, а не можете вы мне устроить встречу с этой ненормальной? Буквально на пять минут, а я вам за это билеты в московский цирк пришлю, как только прилечу домой, сразу же пришлю.

Маня думала недолго и, видимо, решившись на нарушение инструкций, сказала:

— Ждите.

Уже через пять минут вернулась с белым халатом и бахилами.

— Одевайтесь и пойдём. Двери-то у нас служебные не закрываются и не охраняются, — философски заметила она, — все ж свои.

— Ну да, — ухмыльнулся Феликс, — враг-то если пойдёт, то только через центральные двери, да и без бахил просто бесполезно.

— Мария, где тебя опять носит! — кричал на всю больницу грубый женский голос.

Услышав это, Маня выпучила глаза и сказала:

— Так, сидите здесь, ждите, я мигом.

— Спасибо, Маня, билеты уже летят к вам, — улыбнулся Феликс и послал ей воздушный поцелуй, но Маня ничего не ответила, лишь ухмыльнулась и убежала.

Феликс, естественно, просто сидеть не мог, да и редкие пациенты отделения, одетые в пижамы и тапочки, уже странно поглядывали на него. Поэтому он стал ходить по коридору, занимая себя тем, что читал белые листки, прикреплённые к дверям, с назначениями и фамилиями пациентов. Креативные, видимо, медсёстры работали в этой больнице, облегчив тем самым свой труд. На одной из дверей Феликс увидел знакомую фамилию и решил наведаться в гости, не дожидаясь куда-то пропавшую медсестру.

Дальше же события стали развиваться со скоростью киноленты. Феликс постучал и, не дожидаясь разрешения, сразу вошёл в палату, там было темно, и только свет из коридора узкой лентой освещал пространство. У кровати, где лежала девушка, наклонившись к ней, стоял врач. Он ставил укол в капельницу, прикреплённую к руке девушки. Увидев вошедшего, тот странно замер на пять секунд, затем бросил шприц, со всей силы ударил в грудь вошедшего Феликса и выбежал из палаты. Упав, он снёс столик с медикаментами, и они, рассыпавшись, сильно задребезжали и зазвенели. Девушка сонно открыла глаза.

— Что тут происходит? Кто вы? — еле шевеля языком, спросила она.

— Я друг, — сказал он ей, понимая, что она под успокоительными, — а вот он, скорее всего, враг. Доктор бы так не побежал.

Феликс поднял шприц, что бросил убежавший доктор, и, положив его в салфетку так, как делали в кино, повернулся к Мире.

— Слышишь, дорогая, а тебе и правда грозит опасность. — Он поднял девушку и усадил на кровать, она была послушна как кукла. Феликс надел ей на ноги тапочки, стоявшие под кроватью, накинул на девушку своё пальто, на голову зачем-то нацепил шляпу и быстро повёл её из палаты.