Потерянная любовь - [9]

— Дети?

— Конечно, брат, люди-то продолжают плодиться и размножаться, несмотря ни на что, — он рассмеялся. — Представляешь, снаружи А-2, эпидемия, хаос, у нас на девятом этаже около семи карапузов возрастом до 10 лет. Говорят, даже у Уолтера есть сын, но он потерял его. Оставил и обещал вернуться, но не смог.

Сколько еще таких «потерянных детей» по всему миру? За которыми обещали вернуться, но не вернулись?

— Столовая на восьмом, там же склад оружия, но это на крайний случай, ты же понимаешь, брат. Но там охрана, провизию тоже охраняют, поэтому даже не думайте ничего украсть.

— Да, никто просто так мне пушку не выдаст, это понятно, — Алекс запоминал каждую мелочь, я уверенна.

— Сообразительный, хвалю. Моя комната, брат, рядом с оружейной. Шестьдесят третья, приходи, если что надо будет.

Алекс развернулся и пожал Мастуфу руку.

— Спасибо.

— Да не за что, мы же вроде как должны все помогать друг другу, верно? Верно, брат, верно. Идите в столовую, время обеда уже прошло, но думаю у Стефи найдется для вас что-нибудь.

— Стефи — это повар? — говорить мне было тяжело, но дышать еще тяжелее. Спускаться по лестнице намного проще, чем подниматься, а я уже чувствую себя как отбивная, словно все соки выжали. Зачем я только пошла?

— Да, верно говоришь. Ладно, идите, до встречи.

Мы вошли в светлую просторную квартиру, переделанную под прием пищи: в большом холле рядами стояли столы и стулья, на стенах — перекошенные старые картины. И даже подобие скатерти постелено. В целом, неплохо.

Мы подошли к окошку, выдолбленному в стене, которое вело на кухню, где хозяйничала Стефи. Пожилая седовласая женщина уверенно натирала грязные тарелки в огромной раковине. Ее руки раскраснелись, а непослушные волосы выбились из резинки.

— Стефи? Здравствуйте, Мастуф сказал обратиться к вам. Мы новенькие, не успели на обед, — мягко проговорил Алекс.

Я прошла и уселась на крайний стул, благодаря Бога за возможность дать ногам отдохнуть. Мучала страшная отдышка, словно я кросс в три километра пробежала. А ведь когда-то я могла похвастаться неплохой спортивной формой.

Женщина развернулась, все еще держа тарелку в руках.

— Конечно, мне сказали, что вы придете. Проходите, сейчас что-нибудь сообразим. Не ресторан конечно, но хоть что-то. Извините, запасов крайне мало, выкручиваемся как можем. Даже хлеб редко бывает.

Тут у всех манера говорить как можно больше? Не люблю болтливых людей, я устаю от них. Тем более сейчас, когда мое физическое состояние далеко от идеала. Уже за одну минуту она меня утомила.

— Ничего страшного, мы всему рады.

Если тебя кормят бесплатно, то почему мы должны отказываться от этого? Наши запасы, что мирно лежат в рюкзаках в квартире, нам самим еще пригодятся.

Вскоре Стефи принесла нам немного отварного картофеля и похлебку, цветом напоминающую шпатлевку для стен. Запах был ровным счетом такой же — никакой. Зато на вкус больше напоминала перловку. Даже один стакан разбавленного компота достался. Неплохой обед. Лучше, чем коренья или похлебка из крыс.

После обеда мы вернулись в квартиру. Этот подъем на десять этажей к ряду дался мне крайне тяжело. Не успев толком зайти в квартиру, я повалилась на кровать, мечтая закрыть глаза и прикинуться ветошью.

Проклятая отдышка. Проклятое воспаление легких. Проклятая жидкость в легких.

Я поудобнее устроилась, умоляя легкие дышать нормально.

— Если хочешь, можешь поспать.

Я подняла на Алекса взгляд, выглядел он шикарно. Интересно, если бы на А-2, мы когда-нибудь встретились бы?

— Алекс, если бы не эпидемия, ты бы обратил на меня внимание?

Он удивленно вскинул брови и присел рядом на краешек кровати.

— Ты хочешь сказать, заинтересовала бы меня молодая брюнетка с упрямым характером и топором в руках? — он улыбался, и за эту улыбку с готова продать душу Дьяволу.

— Вроде того.

— Все возможно, — он запустил руку мне в волосы, нежно поглаживая их.

— Не подумай ничего такого, но Алекс. Я ведь ничего не знаю о тебе. Где ты жил? Кто твои родители? Как ты оказался на заправке? Что случилось до того, как я освободила тебя? Ты обо мне практически все знаешь.

Разве что деталь про изнасилования родного брата я опустила.

— А ты сам для меня полная загадка.

— Разве это не придает мне определенного шарма?

— Я просто хочу все знать о тебе. О человеке, с которым делю свою жизнь, свое еду и воду. За кого я готова отдать жизнь.

Алекс заметно напрягся и шумно выдохнул. Я задела не самое приятное воспоминание. Но мне необходимо знать. Ведь, по большом счету, я ничего не знаю о нем, кроме имени и возраста. Отправной точкой была заправка, но что с ним было до, я до сих пор не имела понятия.

— Моя мама умерла одной из самых первых, как и твои родители. Может, ей даже повезло, не хотел бы, чтобы она видела все это.

— Какой она была?

— Ее звали Таисия, она была тихой и наивной. Я лет с четырнадцати стал подрабатывать грузчиком на железнодорожной станции, разгружая приходящие вагоны. В то время мама неудачно упала с лестницы и повредила себе что-то в позвоночнике, знаешь, врачи сыпали кучей страшных терминов, половину из которых я понять не смог. Я понял лишь то, что моя мама заболела очень сильно.