Право навещать ребенка? Он снизойдет до того, чтобы предоставить матери право навещать ее собственного ребенка? Какое великодушие!
– Этого недостаточно. – Лия заставила себя ограничиться этой репликой, напомнив себе, что, потеряв самообладание, она ничего не добьется. – Неужели ты действительно думаешь, будто я соглашусь с этим?
– А ты? Неужели ты думаешь, что я безропотно передам Ники тебе, чужому человеку?
Ее сердце затрепетало от страха и гнева, вызванного этими жестокими словами.
– Его матери, – возразила Лия. Если она будет часто повторять эти слова, они будут казаться более реальными и ей, и ему.
Внезапно Зандро потерял свою железную выдержку и взорвался:
– Тебя не было с ним с тех пор, как ему исполнилось два месяца!
– Это не моя вина! – Неужели Зандро смог забыть о том, как вырвал у нее отказ и заставил подписаться под ним! – Ты не подпускал меня к нему!
– Учитывая состояние, в котором ты находилась, я делал это ради мальчика.
Действительно ли он верит в то, что говорит? Скрывалось ли что-то еще за семейной гордостью и чувством собственности, когда он настоял, что сын Рико имеет право воспитываться как Брунеллески и что Лия должна отказаться от своих прав на ребенка?
Нет, напомнила она себе. Зандро и его родители могли помочь ей, не отнимая у нее Доминика. Если бы он действительно имел в виду интересы малыша, то нашел бы способ поддержать его мать, вместо того чтобы лишить ее всех контактов с сыном.
– Я сделала ошибку, – сказала Лия, – когда оставила его тебе.
Зандро презрительно посмотрел на нее.
– Ты бы забрала его и лишила ребенка всего и всех, кого он знает?
– Я надеялась, что вы – ты и твои родители – проявите понимание и дадите ему время привыкнуть ко мне, прежде… прежде чем я заберу его домой.
– Его дом здесь, – заявил Зандро тоном, не терпящим возражений, – и Ники останется с нами до тех пор, пока не станет достаточно взрослым для того, чтобы самостоятельно принять решение.
Проведя кончиком языка по губам, Лия сказала, тщательно подбирая слова:
– Возможно, твои родители будут другого мнения. Ты не знаешь, что такое иметь ребенка. Твоя мать, наверное, понимает.
– Я знаю, что это такое.
Лия почувствовала неприятное волнение.
– У тебя есть ребенок?
– У меня есть Ники, – ответил Зандро, – и я не намерен расставаться с ним.
Это тупик. Лия не сдается, но сейчас ей нет смысла биться головой о кирпичную стену его непреклонности.
– Я бы хотела увидеть его, – сказала Лия.
– Сейчас он спит.
– Я подожду.
Зандро несколько секунд смотрел на нее, вероятно, взвешивая, какое сопротивление она окажет, если он попытается силой вытолкать ее вон. Затем он хмыкнул, подошел к внутреннему телефону на стене и нажал кнопку.
– Две чашки и кофейник, миссис Уокер, – сказал он. – И что-нибудь поесть, пожалуйста.
Закончив разговор, Зандро подошел к окну, но решив, что невежливо стоять спиной к гостье, какой нежеланной она ни была, резко повернулся.
– Когда ты начала следить за домом?
– Вчера.
– Ты давно находишься в Австралии?
– Два дня.
– Где остановилась?
Лия сказала ему, но он не знал, где находится этот пансион. Небольшое, дешевое заведение – несомненно, не то место, которое может быть известно Зандро или людям его круга.
– Там чисто, – пояснила она. – И спокойно.
Зандро взглянул в окно и снова повернулся к ней.
– Я старался не потерять тебя из виду, когда ты уехала отсюда. Ты много путешествовала. О твоем возвращении в Новую Зеландию я ничего не знал.
– Ты устроил за мной слежку? – В голосе Лии прозвучало раздражение, вызванное вторжением в ее личную жизнь. Он надеялся обнаружить что-нибудь порочащее, что могло сыграть против нее и укрепить его позиции? – Почему?
Зандро поджал губы.
– Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке. В конце концов, ты мать Ники. И Рико был привязан к тебе, каким бы заблуждавшимся человеком он ни был.
Рико, его младший брат, который любил жизнь и жил настоящим моментом, которого раздражали запреты, ограничения и ожидания, возлагаемые на него семейством Брунеллески. Он поплатился за это и умер слишком молодым, попав в автокатастрофу и оставив младенца и убитую горем, отчаявшуюся мать своего ребенка, не сумевшую справиться с тем, что произошло.
Неужели, получив законное опекунство над сыном своего брата, Зандро беспокоился о Лии? Трудно поверить.
– Я справилась, – сказала она. – Мне помогли… друзья, когда я вернулась в Новую Зеландию.
– Надеюсь, это не такие друзья, как в Сиднее.
В Сиднее Лия познакомилась с Рико: она была в отпуске, а он, по его словам, сбежал от удушливой семейной атмосферы и ненавистного бизнеса.
Это была настоящая любовь, по крайней мере, так им казалось. Стремительность, с какой развивался их роман, соответствовала образу жизни обоих – легкомысленному, неистовому, иногда необузданному. Они были молоды, беспечны, поглощены друг другом, желали насладиться каждым мигом, как будто чувствуя, что у них мало времени. Возможно, в глубине души они знали, что опаляющему чувству, переполнявшему их ощущением легкости, счастья и радости, не суждено продлиться долго.
