Потаенные места - [128]

– Как вы думаете, что ей нужно?

– Кто знает? – Нэнси опустила ладонь и скрестила руки.

Ирен раздумывала, не окликнуть ли незнакомку еще раз, когда Нэнси сошла с террасы и направилась в сторону женщины. Однако не прошла мисс Хадли и трех шагов, как та, бросив на Ирен последний взгляд, направилась через поле к церкви. Нэнси остановилась, немного понаблюдала за ней, а затем вернулась на террасу.

– Видите? Чуднóе создание, – проворчала она и вернулась в дом.

Ирен немного подождала на тот случай, если женщина снова обернется, но та вскоре исчезла за церковной оградой.

Весь день Ирен не покидало странное чувство. С того момента, как она пробудилась от ночного кошмара, мир словно затаил дыхание – как только что порезавшийся человек, ожидающий боли. Она переходила из комнаты в комнату, не находя там ничего неладного, а затем отступила в прохладную, вязкую тишину своего кабинета.

Кроме писем, ей нужно было написать еще кое-что. На клавишах пишущей машинки лежал слой пыли, так как Флоренс не протирала ее из боязни что-нибудь сломать. Ирен в напряжении села на краешек стула и посмотрела на камин с мраморной облицовкой. Затем она медленно оглядела кабинет, вспомнив, как Алистер хотел, чтобы ей здесь было хорошо. Однако она воссоздала тут уголок дома своих родителей. Все здесь казалось неуместным – дорогие вещи, которые она привезла с собой и разместила в этой комнате, выглядели чересчур броскими и щеголеватыми. Никакого уюта. Она попросит Нэнси заменить их какими-нибудь другими, из тех, что есть в доме. Ее глаза снова остановились на камине, из которого тянуло копотью и прохладой. Как и предупреждала Нэнси. Она вспомнила день, когда дымоход вскрыли, – день, когда Верни Блант и юный Таннер отодрали доски и в комнату с кучей сажи и обломков вывалилась замусоленная кукла.

Повинуясь непонятному порыву, Ирен захотелось достать ее из ящика стола, чтобы еще раз как следует рассмотреть. Но кукла пропала. Ирен поискала и в других ящиках, но пропажи не обнаружилось ни в одном из них. Тогда Ирен направилась к экономке.

– Я не имею привычки брать вещи из ящиков столов и комодов в хозяйских комнатах, миссис Хадли, – жестко ответила ей Клара.

– Я ни в чем вас не обвиняю, миссис Гослинг. Я просто подумала…

– И Флоренс ее не брала. Она хорошая девушка, – добавила экономка, скрестив на груди руки.

– Это верно, – проговорила Ирен, сдаваясь.

Она застала Нэнси просматривающей счета за поставку овечьего глистогонного средства и свиного гранулированного корма в углу дальней гостиной, где стоял ее стол.

– Извините, что беспокою, Нэнси, но я не могу найти ту старую куклу, которую мы обнаружили в дымоходе комнаты для занятий. Может, вы ее где-нибудь видели?

– Что вы не можете найти?

Нэнси посмотрела на нее поверх очков для чтения, и Ирен подумала, что после многих недель, проведенных под одной крышей, и после многих пережитых волнений она так и не научилась читать по лицу Нэнси ее мысли.

– Ту куклу, которую мы обнаружили в дымоходе. Я положила ее в ящик стола и теперь не могу найти.

– Ну-у… – протянула Нэнси и моргнула. – Скорей всего, Клара бросила ее в мусорную яму, где ей самое место.

– Она категорически это отрицает.

– Что ж, Ирен, боюсь, я понятия не имею, куда она подевалась, – произнесла Нэнси с некоторым раздражением. – А почему вы спрашиваете? Это что, ужасно важно?

– Полагаю, нет. Это просто… странно, вот и все.

– Я вообще не понимаю, по какой причине вы решили ее сохранить. Она была отвратительной.

Нэнси поправила очки и вернулась к счетам с таким подчеркнутым равнодушием, что смутное беспокойство Ирен лишь усилилось.

На полпути к конюшне, куда она шла, чтобы повидать Пудинг, Ирен остановилась. Старый Хилариус подметал двор у каретного сарая, что входило в обязанности девушки, и сразу поняла, что именно в это утро было не так. Пропала Пудинг. Даже в день смерти Алистера и ареста ее брата она не бросила работу. Ирен окинула глазами двор, затем заглянула в загоны. Все лошади находились там, жевали траву, размахивали хвостами, но Пудинг нигде не было. С чувством усилившейся тревоги она направилась к Хилариусу, который перестал подметать и наблюдал за ней с отсутствующим видом. Мысли его витали где-то далеко от фермы. От летнего солнца ястребиный нос старика стал багровым, а все открытые участки кожи обрели цвет ременной упряжи.

– Хилариус, Пудинг сегодня не появлялась? – спросила Ирен. Старик покачал головой, но промолчал. Ирен снова огляделась. – Странно, – продолжила она. – Мне это не нравится. В деревне ведь нет телефона? Мне придется отправиться к Картрайтам. Данди здесь?

– Нет. Если вы беспокоитесь, тогда идите пешком, будет быстрее, – посоветовал Хилариус. – Вы знаете тропинку к коттеджу Родник на другом берегу реки?

– Да, – ответила Ирен. – Я сейчас же и пойду.

– Я с вами, – сказал Хилариус и прислонил метлу к стене. – Ей нужно было остерегаться, – пробормотал он. – Я не сказал ей этого, хотя следовало. Ей нужно было остерегаться.

– Пудинг должна была остерегаться? Остерегаться кого? Что случилось? – спросила Ирен подозрительно, когда старик повел ее со двора, но, прежде чем он успел ответить, их внимание привлекли скрип велосипедной цепи и громкое пыхтение. Это констебль Пит Демпси, усердно нажимая на педали, взбирался на холм.