Потаенные конституции России - [31]
7. Изъятие может быть допущено для столиц и для значительнейших торговых и губернских городов.
8. Представители не получают никакого денежного вознаграждения от казны.
9. Их участие в делах Государственного Совета ограничивается в течение каждого года известным сроком.
10. Сообразно с сим распределяются и дела Совета на два разряда: на дела, которые могут быть разрешены без оного, или только при содействии нескольких из них.
11. В состав Государственного Совета призываются, в одно время с представителями земств и сословий, но по непосредственным высшим соображениям некоторые члены высшего духовенства (Конституционные проекты России XVII – начала XX в. М., 2000. С. 571–573).
Замысел Валуева заключался в том, чтобы земские учреждения стали реализацией идеи народного представительства. Но царь и на этот раз отказался принять его, сочтя проект Валуева «неприятным» {Валуев П.А. Дневник. Т. 1. С. 261).
Под влиянием нового проекта министра внутренних дел и земская реформа оказалась сильно ограниченной.
1 января 1864 г. «Положение о земских учреждениях» получило более сдержанную редакцию (ПСЗ. Собр. второе. Т. XXXIX. № 40457). Деятельность земств ставилась под контроль местных и центральных органов исполнительной власти.
Однако Валуев не собирался останавливаться. Он сохранял доверительные отношения с императором и пресекал опасные тенденции аристократической части русского дворянства, претендующего на исключительное положение в новом правительственном аппарате в случае реорганизации Государственного Совета. «“Палаты лордов” – не будет», – отстаивал свою позицию о земских представителях Валуев. А остроумный и глубокомысленный Ф.И. Тютчев в великосветское общество забросил эпиграмму:
Однако ироническая оценка деятельности Петра Александровича Валуева столь проницательным Тютчевым вовсе не снимала остроту постановки вопроса о необходимости модернизации политической власти в Российской империи.
10. Политический проект великого князя Константина Николаевича (1873 г.)
Самостоятельную роль играл новый проект реорганизации государственного аппарата, который принадлежал брату царя великому князю Константину Николаевичу За ним закрепилась репутация лидера либеральной группировки дворянства. Его называли «мужикофилом». Он как бы противостоял строгим намерениям своего венценосного брата сохранить в неприкосновенности незыблемость самодержавия.
Второй сын императора Николая I, Константин Николаевич (1827–1892) играл особую роль в истории Великих реформ. Из всего окружения Романовых «можно сказать, что один только великий князь Константин Николаевич искренно и сознательно сочувствовал предпринятым реформам и сам усердно принимал в них участие», – писал Дмитрий Милютин (Мылютин Д.А. Воспоминания. 1860–1862. М., 1999. С. 45). Как генерал-адмирал, он в 1855–1881 гг. управлял Морским министерством. В октябре 1860 г. возглавил Секретный комитет по крестьянскому делу, более двадцати лет был главой Главного комитета по устройству сельского состояния, а также принимал участие, после смерти Ростовцева и замены его безынициативным Паниным, и в составлении текста Положения 19 февраля 1861 г. И это дало основание императору лично поблагодарить Константина Николаевича, который «от Его Величества получил прекрасный рескрипт», где выражена была «живейшая и глубокая признательность за точное, скорое и вполне соответствующее Высочайшей воле окончание сего государственного дела» (Мылютин Д.А. Вспоминания. 1860–1862. М., 1999. С. 65–66). Его положение Наместника Царства Польского в 1862–1863 гг. было прервано грандиозным восстанием в Польше в 1863 г. После отставки в конце 1863 г. он вернулся в Петербург и занял важные государственные посты, а с 1865 г. возглавил Государственный Совет. Начиная с 60-х гг. он стоял во главе Императорского географического общества. Позже все Константиновичи всегда имели собственную позицию в политических вопросах России и, как правило, либеральную.
Об умонастроении великого князя был хорошо осведомлен его адъютант Александр Алексеевич Киреев. Это, несомненно, весьма значительная фигура в политическом раскладе пореформенных десятилетий. Он не раз будет давать советы великому князю и выражать свои весьма либеральные суждения. Киреев, кроме прямой служебной должности, имел и общественную. Он был «гласным», т. е. членом Московского земского собрания. Именно он убеждал великого князя Константина Николаевича в необходимости считаться с оппозиционными настроениями земского дворянства. Об этом свидетельствует «Дневник» Киреева. Близость с авторитетным князем Щербатовым – главой московского дворянства, позволяла Кирееву быть в курсе всех скрытых настроений и чаяний влиятельного слоя этого ведущего сословия. Московские дворяне во главе с князем Щербатовым высказывались за создание общедворянского и общеземского представительства. Киреев, несомненно, передавал настроения московского дворянства великому князю, и тот так или иначе должен был согласиться с необходимостью считаться с настроениями в Москве.
