Потаенное пламя - [23]

Понизив голос, Джеред спокойно произнес:

– Сукин сын.

Потом обратил горящий взор на Курта, который не проронил ни слова за все время этого обмена любезностями.

– Интересно узнать, кто же в таком случае вы. – В голосе его звучало презрение. Джеред перевел взгляд на Лорен, потом на мать и Карсона. На его лице появилась гримаса отвращения, сменившаяся выражением покорности, он резко повернулся и вышел. В каждом его шаге по паркетному полу был виден с трудом сдерживаемый гнев. Несколькими секундами позже хлопнула парадная дверь.

Карсон мгновенно вспомнил о своей роли дипломата:

– Паркер, Курт, вы должны быть терпеливы с мальчиком. Он только что потерял отца. Смерть Бена очень отразилась на нем.

– Будь он мальчиком, я бы проявил терпение и простил его поведение, – сказал Паркер. – Но в данном случае мужчина тридцати с лишним лет ведет себя, как мальчишка. Оливия, вам лучше самой уладить с ним все эти вопросы. Если в этом деле на него нельзя будет рассчитывать как на союзника, наша сделка не состоится. Ваш сын – наследник Бена, и за его поведением наблюдают. Если пойдут слухи, что он не умеет держать себя в руках и не может совладать со своими привычками, – Паркер бросил выразительный взгляд на буфет, – то я вряд ли решусь иметь с вами дело из опасения испортить свою репутацию.

– Понимаю, Паркер.

Зеленые глаза Оливии превратились в холодные изумрудные льдинки.

– Джеред примет нашу точку зрения. Так было всегда.

Лорен возмутила непоколебимая уверенность Оливии. Джеред был взрослым человеком и мог иметь свое собственное мнение. Она почувствовала потребность защитить его, но какое она имела на это право.

– У него ужасная репутация. О подробностях я не смею упомянуть в присутствии мисс Холбрук, – заявил Курт ханжеским тоном.

– Я не нуждаюсь в информации относительно пороков и добродетелей моего сына, мистер Вандайвер, – огрызнулась Оливия.

– Миссис Локетт, я только хотел сказать…

– Думаю, нам пора прощаться, – перебил сына Паркер. – Мы уже достаточно обсудили этот вопрос. Теперь нам следует продолжить разговор, основательно взвесив все «за» и «против».

Он встал, подошел к Оливии и взял ее руку обеими руками.

– Благодарю за прекрасный вечер, Оливия. Обед был превосходный. С говядиной Локеттов никакая другая не сравнится.

– Не сомневаюсь в нашем дальнейшем сотрудничестве, Паркер. Уверяю вас, что все пройдет гладко.

– Надеюсь.

Курт пожелал доброй ночи Лорен, взяв ее руку и приложившись к ней мясистыми губами. Ей потребовалась немалая выдержка, чтобы не отдернуть руку. Девушка почувствовала огромное облегчение, когда за Вандайверами закрылась дубовая резная дверь с полукруглым стеклянным верхом.

Карсон, Оливия и Лорен стояли в коридоре. В доме царила полная тишина. Лорен повернулась к Оливии и посмотрела ей прямо в лицо:

– Миссис Локетт, почему вы солгали, объясняя причину моего появления здесь? Таким образом я невольно становлюсь соучастницей этой лжи.

Она сама удивилась своей смелости, но честность была неотъемлемой частью ее натуры.

– Невольно? – переспросила Оливия, и ее брови взлетели вверх, как два черных крыла. – Вы могли опровергнуть мои слова, но не сделали этого. Полагаю, вы так же, как и я, поняли, что моя история выглядит более правдоподобной и менее.., компрометирующей.

Лорен посмотрела на Карсона, но тот не отрывал глаз от своих башмаков, не изъявляя желания прийти ей на помощь. Она сцепила руки и закусила нижнюю губу, сдерживая искушение вновь объяснять этой женщине, что между ней и Беном не было ничего, кроме дружбы, никаких отношений, которых можно было стыдиться.

Два месяца. Она должна продержаться хотя бы два месяца. И тогда… Лорен пожелала им спокойной ночи и поспешила наверх.

***

Карсон, лежа в постели, наблюдал за Оливией. Она вышла из-за декоративной ширмы и обнаженная прошла через комнату.

Эта женщина не переставала удивлять его. Он знал, что ей больше пятидесяти лет, но ее великолепное тело отрицало этот факт. Пока Оливия вынимала шпильки из прически и распускала волосы, он любовался ее высокой, крепкой, полной грудью, отражавшейся в зеркале-псише. Живот у нее был плоским, бедра не отяжелевшими, как обычно бывает у женщин среднего возраста, а упругими и стройными, кожа на ягодицах гладкая.

Каждый раз при виде ее красоты Карсон болезненно ощущал свои физические недостатки. Уже не удерживаемый плотно обтягивающим жилетом живот отвисал, а короткие ноги с возрастом потолстели. Карсон всегда завидовал высокой, гибкой фигуре своего друга Бена. Его тренированное тело и густые белые волосы сводили женщин с ума, даже когда Бен был далеко не молод.

Нисколько не смущенная тем, что ее так пристально разглядывают, Оливия подошла к постели и прикрутила газовую лампу. Затем легла и, положив голову на надушенную наволочку, устало вздохнула.

– Сегодня вечером ты держалась великолепно, дорогая. Понимаю, как ты утомлена, – сказал Карсон, протягивая руку, чтобы коснуться своими короткими, толстыми пальцами роскошных волос Оливии.

– Мерзавцы, – прошипела она, – они знают, что загнали нас в угол, и уж теперь не упустят своего, будут лягать нас, пока не добьют. Если бы я так отчаянно не нуждалась в железной дороге, ни за что на свете не стала бы тратить время на этих немецких сукиных детей.