Поступь стали IV - [5]

Глава 2

На поляне раздался рев: три глотки твари в унисон оповещали всех о своем прибытии. Монстр не собирался скрываться и таким образов давал понять пище, что ее час близок. С недавних пор сражаться с сильными противниками ему даже начало нравиться, а добытая в бою пища была даже вкуснее. Завидев противников, монстр прыгнул, пролетев двести метров, он с грохотом приземлился на землю. Когда многотонный монстр приземлился, во все стороны разлетелось множество кусков сухого грунта, что привело к появлению целой пылевой завесы. А когда пыль осела, перед людьми предстала восьмиметровая трехголовая тварь, гуманоидное тело которой было покрыто чешуей стального цвета, с пигментированными зелеными разводами. Три крысиноподобные рогатые головы росли в разные стороны, но сейчас они были обращены в сторону Тиберия, ибо Каркаддон чувствовал, кого здесь он хочет пожрать первым и кто может ему оказать наибольшее сопротивление. Заревев еще раз, испустил такую ауру убийства, что, если бы тут был кто-то ниже ветерана второго ранга, он вряд ли бы пережил такое давление. Но на поляне потому не было слабаков: зная о его силе, монстра встречали те, кто не раз смотрел смерти в ее бездонное чрево, и сегодня умирать они не собирались.

Тиберий смотрел на приземлившуюся тварь, но его лицо ничего не выражало. В глубине он ненавидел ее всеми фибрами души, но наученный горьким опытом, он не позволял эмоциям сегодня взять вверх. Какой бы мерзостью ни была эта тварь, но силы она имела достаточно. Как бы Тиберий ни относился к своим сыновьям, но он все-таки в своей жестокой манере их любил, и утрата обоих в один момент сильно ударила по герцогу. Но не было времени для тоски, ему нужно уничтожить тварь сегодня и, не мешкая, воплотить ритуал. Аврелиан восстанет, как восставали многие из предков рода.

Тварь не боялась людей: поедая свои жертвы, она становилась не только сильнее, но и в слабой форме приобретала отголоски навыков и умений пожранных. И если раньше она бы, не задумываясь, напала на противника, будь он хоть слабый или, наоборот, очень сильный, то теперь глупо кидаться в бой она не собиралась. Тем более, она уже раньше сражалась с Цироном и Гектором, так что еще помнит, как больно они умеют жалить и бить в ответ.

Но тварь, оценив обстановку, решилась: огромное тело покрылось огнем, неконтролируемые языки пламени, словно живые, начали извиваться по всему ее телу, а следом в разные стороны стали распространяться кислотные пары. Все, что было живое, попав под действия пара, моментально погибало, даже камень плавился, когда попадал под действие кислотного тумана. А тварь все распалялась.

Ждать, пока Каркаддон применит все пассивные навыки, никто не собирался. Навстречу кислотному туману вырвалась огромная водная волна, поглощая в себя все кислотные пары, но сила примененной атаки была такова, что не остановилась на поглощении тумана: приблизившись к монстру, превратилась в лед, ударила его, отбросив на десяток метров. Но лед не нанес урона, и как только Каркаддон приземлился, он повернул свой взор в сторону имевшего наглость его атаковать Цирона. Спустя мгновение, как только монстр понял, кто его атаковал, в сторону Цирона полетели потоки кислотного огня. Но огонь не пролетел и половины пути, как перед ним выросла широченная каменная стена. Но камень не был той силой, которая способна противостоять пламени хаоса. Не продержавшись и двух секунд, потоки огня расплавили созданную Гектором каменную стену и направились к своей цели дальше, но никто не собирался принимать атаку на свои щиты. Тех нескольких секунд, которые дала каменная стена, хватило, чтобы Каркаддон потерял из видимости свои цели. И уже с двух сторон в него неслись стихийные атаки, примененные Цироном и Гектором. Оба воина имели оружие, в которое, благодаря старшим рунам, преобразовывало духовную силу в стихии. У Гектора — земля, а у Цирона — вода. Количество видов стихийных атак было ограниченным, но за столько лет оба воина научились комбинировать свои атаки наилучшим образом. Применённый каменный таран Гектора был создан не для того, чтобы нанести урон, а для секундной заминки твари. И врезавшись в бок Каркаддона, он дал ту заминку, что было нужно. Ибо мощнейший водный резак, который вообще мог создать Цирон, удачно достиг цели. Водная струя шириной с голову врезалась в тварь, пробив ее насквозь, образовав в монстре сквозную дыру. Но порадоваться удачной атаке воин не успел, так как возникший возле него Каркаддон, овеянный пламенем, уже самим своим присутствием наносил урон, а он еще и атаковал своим пламенем. Выставленный водный щит не смог заблокировать атаку, но, когда пламя, разъедающее реальность, уже было достигло воина, тварь снова атаковали. Сопровождаемый ужасным ревом, поток красного пламени врезался в тварь, снося ее на несколько десятков метров. Это Тибирий применил свой родовой навык, который был дополнительно усилен находящимся рядом духом рода.

Бой происходил так, как и было задумано патриархом. Цирон и Гектор прощупывают тварь поначалу, а дальше в бой вступает он сам. Но чем больше Тиберий наблюдал, тем больше приходил в негодование. У него возник вопрос: как? как тварь смогла победить Аврелиана? То, что видел Тиберий, не могло бы что-то противопоставить его сыновьям. Только если те слухи, за которые он сварил в масле клеветников, правда. Патриарх не хотел верить, что якобы Марк подло атаковал Аврелиана, заставив того отвлечься во время боя. Каким бы Марк ни был, он не мог так поступить. Тиберий не хотел это признавать. Но то, что он видел сейчас, подтверждало слова тех людей, которые, как он думал, наговаривали на его сына.