Бубен.
Закладкой – беда! Меня раз в Москве на стенке
закладкой тоже приложил, так я год в больнице
вылежал, кажинный день помирать изготовлялся,
насилу отд\ыхал.
(Все встали из-за стола. Странник ложится на лавку).
Кухарка.
Как же ты, батюшка, очнулся-то?
Никита.
Очнулся-то я в лесу, с дороги-то они нас в лес сволокли. Утренничком меня прохватило, ровно бы маленько я и очувствовался. Хочу головушку поднять – моченьки моей нету. Стал купца обзывать: господин купец, господин купец! А купец мой ничуть. Дополз я к нему, а уж он Богу душу отдал и лица на нем распознать нельзя. (Кухарка утирает слезы). Ну, думаю, и мне, должно, в дремучем лесу помирать надо: в останный раз хошь Богу помолюсь за родителев. Уцепился за дерево, встал, да опять, ровно сноп, ударился. В полдни кое-как выполз на дорогу-то; гляжу: тарантас мой в канаву спихнули и кожу с его всю ободрали…
Роман.
А домой как ты попал, батюшка?
Никита.
Проезжий один барин доставил.
Бубен (взглянув в окно).
Уж и туча же, братцы, какая лютая заходит! Беспременно гроза будет.
Пашка (расстилая по полу армяк).
А и, братцы, эта гроза! Нас однова в лесу застала, дрова мы рубили… страсть! Как ударила молонья в сосну, вот надо быть зубом дерево-то перекусила.
Бубен.
Потому стрела у ей оченно тонкая… у молоньи-то!… И никуда ты от ей не уйдешь. И ежели тебе от грозы помереть нужно, так ты от грозы и помрешь.
Роман.
Помереть, голубчик, от всего можно.
Бубен.
Это точно, что… как не помереть.
Странница.
Завсегда к этому готовиться надо.
Странник (сквозь сон).
В помышлении держать.
Бубен (значительно).
Верно!
Странник.
Ходим мы по разным местам, а не знаем, где наша смерть будет.
Пашка (зевая).
Где ни на есть, тетушка, а уж помрешь, помяни ты мое слово. (Раздается удар грома; все крестятся). Лешему-то теперича смерть! (Молчание).
Бубен.
А что?
Пашка.
Оченно он грозы боится. Уж теперь он под деревом жмется.
Бубен (ложится на пол).
Не любит!
Пашка.
Она его теперича по лесу-то гоняет. Ты, тетушка, леших-то видала ли?
Странница.
Где их, батюшка, видеть.
Пашка.
Мы раз видели: одна ноздря у него, а спины нету.
Роман.
Полно врать-то, дурацкой твой разум!
Пашка.
Сейчас умереть, Роман Игнатьич, кого хошь спроси. Он только показывается не всякому, а кого ежели оченно любит.
Никита.
Что ж, ребята, я запрягать пойду.
Бубен.
С Богом!
Никита.
А вы утром?
Пашка.
Мы чем свет.
Никита.
За хлеб за соль…
Роман.
Ступай, справляйся.
Странница.
С меня, хозяин, с неимущей, что положите?
Роман.
Что с тебя класть? Класть с тебя нечего. Богу за нас помолись.
Странник.
Спаси тебя, Господи, раб Божий.
Роман.
Ну, ребята, спать чтобы у меня крепче…
Пашка.
На счет этого, Роман Игнатьич, не сумлевайся, вплоть до петухов проспим. Спать нашему брату оченно в пользу.
